Книга Эгоист, страница 42 – Дарья Белова

Майк трет щеку и смотрит с обидой. Оба пытаемся справиться со сбившимся напрочь дыханием. Или еще кое с чем. Марино пытается прикрыть свой пах. Мои руки дрожат после внезапной, болезненной близости.

Я успела забыть, каково это, когда Майк Марино целует.

– За твой язык у меня во рту!

– Он там не в первый раз, как бы!

Бьем друг друга взглядами, отворачиваемся.

Мышцы на спине Марино перекатываются, он то и дело сжимает руки в кулаки. Я вижу, как ему тяжело справиться с чем-то внутри себя. Может, это обида, что я не позволила ему зайти дальше, может, потому, что унизила уже второй пощечиной. Этот итальянец довольно высокомерен, а тут я, простая девчонка из Сибири.

– Это было больно, – круто разворачивается и снова оказывается где-то поблизости, – удар у тебя, блин… Всю чуткость из меня выбила. Забудь теперь о ней.

– У тебя ее и не было, – приблизившись, выговариваю злобно каждое слово.

Замолкаем одновременно.

Сколько же всего мы наговорили за это время. Хоть часть из них правда? Ведь самого главного мы и не сказали.

– Не было, значит, – спокойно повторяет, но глаза покрываются ледяной корочкой, и в комнате становится холодно от перемены настроения моего гонщика, – да ты тоже так себе была, жемчужинка.

От негодования снова поднимаю руку, но Марино уже наученный горьким опытом перехватывает ладонь с громким, но довольным цыком.

– Так себе?

– Именно! Так себе.

Задыхаюсь. Майк дергается, приоткрывает губы и смотрит на мои. Снова в воздухе повисает ожидание чего-то. Смыкаю губы, снова приоткрываю, облизываю. Дыхание сбивается. Меня разрывает от желания. Но лучше пусть разорвет. Я не сдамся самовольно в руки этому эгоисту.

– Пошел ты! – выплевываю.

Горю вся. Дай мне волю, снова бы ударила, била бы кулаками по сильной груди, пока не выгнала со своей территории и из своих мыслей. Кричала, ругала, раздирала бы ногтями.

– Пошла ты!

Моргаю завороженно. Я не ослышалась? Посмеиваться начинаю, уставившись во все глаза на этого наглого, бесстрашного типа, в которого смогла когда-то влюбиться. А он стоит, подперев меня к стене и захватив руки за запястья. Коленом ноги раздвинул.

Выть от бессилия начинаю.

– Уходи, Марино. Видеть тебя не могу.

– Уйду.

Накрывает снова мои губы, толкается языком чуть ли не до горла и будто отпускать не собирается. Брыкаюсь, скинуть его тяжесть с себя хочу. Целует зло и жадно. На грани удовольствия и жалящих ощущений. В рот мычу, и я надеюсь, он не воспринимает это как знак моего согласия. Ведь я… Против?

В ушах шумит, ребра гнутся, позволяя сердцу биться по телу, как мяч.

Когда хватка на запястьях чуть ослабевает, кладу руки на его плечи, освобождая себя от навязанного плена. Майк ведет по ребрам, чуть щекоча, останавливается у груди и медлит.

Дрожу в его руках.

Всхлипываю от внезапно возникшего желания банально сдаться. Марино победил свой страх перед гонкой, пришел первым, каждый раз сражается со скоростью в триста километров в час, ветром и плохим сцеплением. Что ему мои оскорбления и пощечины?

– Я ухожу, – лбом опирается на мой и говорит.

Обхватывает мою талию руками. Мы танцуем, но двигаемся еле-еле. Забываться начинаю. В его объятиях хорошо, как раньше.

– Уходи, Марино. И забудь сюда дорогу.

Скулы Майка заостряются, я слышу протяжный усталый вздох. Под пальцами натягиваются мышцы, и я готова уже услышать порцию итальянских ругательств в свой адрес.