Книга Эгоист, страница 57 – Дарья Белова

– Bene, adesso ti sto proprio odiando, perla (итал.: это я тебя ненавижу, жемчужина).

Майк наполняет меня одним толчком. Резко, без промедления, до упора. Выдыхаю, вскрикиваю.

Смотрим в глаза, дышим. Я почти плачу. От какой-то боли и счастья.

Толкается, целует. Я зажимаю его ногами, не давая отстраниться от меня. Губами скользим по шее, царапаем, ведь кожа на губах иссохла и стала шершавой. Дыхание трогает разгоряченную кожу.

Вновь целуемся. Глубоко проталкиваясь языками, сплетаясь ими. Дышим друг другом.

Трахаемся.

Майк одной рукой закидывает мои руки и держит за запястья, другой – сжимает бедро и бьется в меня. Толчок, толчок, толчок. Серия коротких, злых, как в последний раз.

Вспоминаю, каким он был на подиуме, и всхлипываю. На несколько минут он только мой. Майк Марино – мой. Вырываю руки и царапаю его спину, зубами оттягиваю нижнюю губу. Марино шипит и возвращает их обратно, сильней сжимая запястья с грубым толчком внутри меня.

Тело пронзает горячая волна. Сжимаюсь и разжимаюсь. Нестерпимо жарко и остро. Мышцы расслабляются, снова деревенеют. Трение члена внутри меня болезненно приятно.

Майк совершает еще несколько движений во мне и останавливается, покрывая мой живот своей спермой. Смотрит на все это сверху вниз и дышит часто через рот.

Его тело уже не влажное, а мокрое, с волос капает. Губы поджаты, челюсть напряжена до заметных желваков. Чертовски красивый, и… Уже не мой.

Продолжаем смотреть друг на друга в слепом оцепенении. Дышу и боюсь, что со следующим вдохом мир расколется, и я умру.

Майк отходит первым. Поворачивается спиной и несколько раз прочесывает себя по волосам. Я терзаю многострадальную губу.

Потом Марино подхватывается и кидается к шкафчику за салфетками. Подает упаковку, и… Отворачивается.

Молчим.

– Все хорошо? – спрашивает быстро и хрипло. Тут же прочищает горло и бросает взгляд на мои ноги. На голые ступни, если быть точной.

Сквозняк чувствуется, кожа покрывается мурашками.

– Угу, – вытираю следы нашего секса с живота и мечусь в поисках урны. Спросить, куда выкинуть, не могу. Голос пропал.

– Неожиданно как-то, да? – со смешком спрашивает.

Плечи разминает, на меня поглядывает, но как-то сбито, словно по касательным стреляет.

Большей неловкости в моей жизни еще не было.

Сухим полотенцем Майк промакивает лице, шею. Потом быстро надевает брошенную футболку. Наизнанку.

Все у нас выходит несколько коряво.

– Типа с победой, что ль, меня? – кивает, спрашивает.

– Типа ты придурок.

Лицо стянуто надетой маской. Я притворяюсь, что все хорошо, но это далеко не так. Играю. Как и Майк, который на одном метре крутится и не знает, как себя вести и куда деть свои руки.

В носу пощипывает от подступающих слез. Возможно, он уже покраснел, и выгляжу я ужасно. Еще и голая.

Зачем я только пришла к нему? Нужно было уволиться и забыть все.

Глазами скольжу по комнате. Сгребаю рубашку. Надеваю. Расправляю брюки. Потом…

– Где мои трусы? – спрашиваю, зыркнув на Марино.

Он вроде и довольный, но будто бы закрытый. Между нами вырос забор, через который можно увидеть друг друга, но не коснуться, не протиснуться сквозь прутья и уж тем более не обнять.

– Вот, – протягивает их мне.

Все это время они были у него? Сжатые в руке?

Извращенец!

– Кружевные шортики? – спрашивает. Его голос мягкий, сливочный. Он продолжает ласкать между ног, и я с яростью выхватываю крошечную ткань.