Книга Сделка, страница 109 – Дарья Белова

— Останусь.

А что потом?

Медленно разворачиваюсь. Каждый шажок отражается гулким звуком.

Большим пальцем Алекс очерчивает линию скулы, спускаясь к подбородку. Смотрит так, будто запомнить старается. Или, наоборот, вспомнить. Черты его лица строгие, задумчивые. В глазах бродит печаль.

Наш поцелуй такой же внезапный, как и ожидаемый. Вкус губ наполнен кофе и корицей. Адреналин дает капельку соли, от которой еще больше прижимаюсь к его широкой груди.

Пульс быстрый, суетливый.

Обхватываю сильную шею моего гонщика, приподнимаюсь на носочки. Его язык скользит вдоль моей нижней губы, посылая мерцающие разряды по всем косточкам.

Ладони Алекса сжимают мои ягодицы. С рычанием он углубляет поцелуй и подталкивает к большой кровати.

Ох, как это все неправильно. Я планировала сначала поговорить с ним. А он… Он…

Эдер утыкается носом в место под ушком и делает громкий вдох. Мурашки сыплются по коже тоннами. Острые, колючие, сдающие меня с потрохами.

Разве чужую женщину можно так целовать?

Разве можно покрывать чужое тело такими страстными поцелуями?

Разве он не чувствует молнии между нами, электризующий воздух до вспышек, до гула?

Л юблю до дрожи.

— Ты пахнешь моим домом.

— Алекс, — зову.

Нервы сдают. От той холодной, закрытой Марты не осталось и следа. Я хотела показать ему, что могу без него, что отпускаю. Что я могу быть как она.

— Т-ш-ш, — шипит, царапая щетиной мою грудь.

Браслет бренчит, когда возвожу руку и провожу ею по растрепанным волосам.

Поцелуй сводит с ума. Такой поцелуй ощущается последним, и страх затмевает, как густой, непроглядный дым.

Громкая и внезапная музыка с телефона Эдера рушит все.

Примороженными пальцами цепляюсь за футболку Алекса. Если он не отцепит их, я просто проткну дорогую ткань.

Грудь ломится от бесконечного пульса. Он так и бьет по печатной машинке: нет, нет, нет.

Откуда только взялось это ощущение? Кольцевая гонка вдруг имеет… Обрыв трассы. Опасно, губительно.

— Не отвечай. Перезвонят потом.

Звонок заканчивается и начинается еще громче.

— Наверное, что-то важное.

Алекс поднимается, садится на кровать и под гипнозом смотрит на шесть ненавистных мне букв, которые складываются во вполне себе безобидное имя — Серена.

Моя ладонь, лежащая на его плече, падает, скользнув по напряженным, как застывший бетон, бицепсам.

Слышу немецкую речь и не понимаю ни слова. На лице Алекса застыло непонимание, переходящее то в ужас, то в ярость.

Мне смертельно пусто внутри.

Встаю с кровати и отхожу к окну. Город полностью погрузился в огни. Светло, как днем. Но небо давит своей чернотой.

— Марта, — обращается сконфуженно.

Слегка поворачиваю голову. Жаль, что льва Алекс мне так и не выиграл.

— Я должен отойти, — говорит неуверенно.

— К ней? — мой голос звучит ровно. Грубо.

— Да.

Нервный, обиженный смешок срывается с губ. Хорошо, что не слезы. Они запредельно близко, и горло сужается, перекрывая вдох.

— Не удивлена, Алекс. Но удивлена, как еще вы не послали всех, чтобы, наконец, уже быть вместе. Ты же обезумел с того, что ее нельзя.

— Прекрати. Ты сейчас перегибаешь, а я не готов выяснять отношения накануне гонки. Я спокойствия хочу, тишины, — на последней фразе тон Алекса черствеет.

— Спокойствия? — облизываю губы. Кровь воспламеняется. — Так иди к своему спокойствию. Наверняка ее муж сейчас пьет в каком-нибудь баре, чтобы вы вдвоем могли просто побыть вместе, да?