Книга Сделка, страница 53 – Дарья Белова

— Вчера ты был другим. А сейчас…

— Ты совсем меня не знаешь, Марта! — злится. — Интересуешься, почему я все прекратил? Хочешь знать ответ? Он такой: ты влюбишься, мы трахнемся. Может, один или два раза. Не суть. Порядок действий тоже можно изменить. Сначала трахнемся, потом влюбишься… Ты к этому стремишься?

Сижу, не шевелюсь.

Боль стесняет дыхание до полной его остановки.

— Ты будешь надеяться, что я влюблюсь в тебя, что изменюсь. И вместе мы пойдем счастливые под венец. Я же прав?

Чертовски не прав! Но сказать это не выходит — во рту жжет.

— Хуйня все это, — ругается, — в декабре все закончится. Твои страдания меня не волнуют, но волнует мой вынос мозга. Такие, как ты, легко не уходят из чужих жизней.

И он, наконец, отворачивается.

Было очень грубо. Алекс, которого я успела узнать, никогда бы так не поступил. Но… Может, я и правда не знаю настоящего Эдера?

Духота салона сгущает кровь до состояния киселя в венах.

Сижу сама не своя. Когда тебя отшивает понравившийся парень, это одно. Но Алекс не совсем отшил, он опустил, а себя возвысил. Типичное поведение мудака.

Тело онемело, и я борюсь не только с ним, но и с желанием разреветься.

Обидно и больно.

— Не надейся, Алекс Эдер. Мою любовь еще нужно заслужить.

Гонщик сантиметр за сантиметром ведет свой взгляд от иллюминатора ко мне. Медленно, расчетливо. А я терпеливо жду, когда его светло-серые глаза изменят оттенок.

Хочу увидеть вызов. Вчера в бутике он был, в ресторане был, в коридоре перед поцелуем.

— А ты, — вдох. Отворачиваюсь, чтобы повернуться с нечитаемым выражением лица. Чему только не научишься у этого гонщика. — Ты скотина австрийская. Глаза б мои тебя не видели.

Отталкиваясь от подлокотников, встаю, чтобы направиться в туалет. Оттуда я не выйду до самой посадки. Еще каких-то несколько часов подождать.

— Мне понравилось!

Его голос тихий, но по-прежнему твердый. Не сломить, не погнуть, ничего с Эдером не сделать. Он таков, каков есть.

Останавливаюсь и жду продолжения. В груди давление до разрыва сердечной мышцы.

— Мне понравилось с тобой целоваться, если ты об этом. Но это ничего не меняет. Не строй воздушных замков. Я их разрушу. Предупреждаю в последний раз.

Не комментирую.

Открываю дверь в туалет, захлопываю громко, из последних сил. Надеюсь, ничего не сломала.

Разворачиваю зеркало и с жадностью впиваюсь в свое отражение. Оно больное. Я больная! Еще вчера радовалась, летала, мечтала.

Да-да! Я наврала Эдеру. Мне хочется видеть его рядом с собой. Пусть таким холодным, безэмоциональным и расчетливым.

И за несколько часов я подхватила что-то странное, выкручивающее наружу костями, жилами и венами. Как холера, но не такое смертельное на первый взгляд.

Под глазами тени, губы бледные, щеки впали. При этом блеск в глазах как тысячи рассыпанных бриллиантов. Романтично? Как бы не так!

— Влюбилась в этого мудака, Марта? — спрашиваю саму себя и с хлопком закрываю зеркало.

Спас, обогрел, приодел, в свет вывел, работу мечты дал… Дуры в таких влюбляются без памяти. И я одна из них.

«Это не Алекс заходит в ресторан с какой-то блондинкой?» — читаю сообщение от моей близкой подруги.

Следом нечеткая фотография.

Мне не хочется отвечать, так же, как и увеличивать и разглядывать фотку. Уверена, все паблики пестрят полученной картинкой и выдвигается куча версий: кто это, зачем и почему. Всего лишь Алекс с кем-то в ресторане, а я — водородная бомба. Взрываюсь!