Онлайн книга «Мажор. Недетские игры»
|
Глава 38 Стас Глава 38 Стас И не бойся упасть с высоты, упадешь – я тебя подниму. «Океан и звезда» Кватро Потираю разбитые костяшки на руке, а потом тру виски. Из-за дождя за окном голова чугунная. Затылок тянет назад. Чертов август со своими перепадами температур. Соскальзываю с подоконника, благо они в моей квартире широкие, и бросаю взгляд на собранную сумку. Из нее торчат документы и моя форма. Символично. Грудная клетка ноет до сих пор. Врач твердит об ушибах, а я сваливаю на случившееся месяц назад дерьмо. Тошно сидеть здесь одному, тошно подчиняться отцу, тошно без лисицы. До ломоты в теле тошно и одиноко. Выть готов. – Вещи собрал? – только стоило взять трубку, отец повелительным тоном спрашивает. Слышимость хорошая, и эти два слова врезаются в ушную раковину как острое длинное лезвие. Проглатываю очередной комок ненависти, даже не давлюсь. И тем не менее прочищаю горло и прочесываю языком зубы. Ненавижу! – Собрал. – Выезжаем завтра в обед, чтобы к вечеру быть в Питере. Молча киваю, хотя отец и не спрашивает ничего. Констатирует. – У меня встреча еще важная. Завтра, – без эмоции говорю. Шумный выдох в трубке раздражает слуховые рецепторы до натянутых жил во всем теле. – Без сюрпризов, Стас. Прикрываю веки и затылком стучусь о стену несколько раз. Резкая боль затягивает весь череп, пытаясь расколоть мозг как орех. Без сюрпризов… Все нутро сопротивляется, а выход найти не получилось. – Сделай так, чтобы она в твоей жизни больше не появлялась. Никаких звонков, сообщений и встреч. Оттолкни ее и забудь. Она… ее… Кричать хочется, что у нее есть имя – Саша. Лисица. И я пока представить не могу, чтобы сделать ей больно. Проще язык себе вырвать с корнем. Немые не говорят и не причиняют зла своими словами. – Ты же знаешь женщин. День-два, и она будет интересоваться и спрашивать, что случилось. Снова будет маячить в твоей жизни. – Не будет, – прерываю, скрывая раздражение. Лисице не позволят. В этом уверен так же, как в моем завтрашнем отъезде. Без вариантов. Отец меня прогнул. Жестко. Не вырваться, не поставив под удар ту, ради которой своей свободой и пожертвовал. Он говорил что-то про мою мать в тот день. Я бы тоже сбежал. Поэтому и нисколько не виню ее. Жалко только, что единственный, кто меня любил – это Саша. Сейчас ненавидит, лисица моя. Может, и к лучшему. Места себе не находил, пока отец, а потом и Исаев-старший искали Рама. Тот затаился на квартире своего брата, когда люди отца его нашли. Лисицу вытащили оттуда и отвезли к родителям. Больше мне ничего не известно. И как бы ни упрашивал рассказать детали, ответ был один: – Ты просил ее найти. Я выполнил. Больше Белинская тебя не касается. Его слова жестко приземлились мне в сознание и укоренились как сорняки. Но вчера я смог встретиться с Рамом. Хотя не так. Я подкараулил его. Избил. Это же не соревнование по жестким правилам. Мудак харкал кровью и ржал. Такие вещи мне рассказывал, что я орал, а этот урод все говорил и говорил, пока я дыхалку надрывал, сердце из груди вытаскивал. От непереносимой боли оно, как сухой сук, трескалось. В день отъезда выхожу на улицу рано. После дождя, который шел всю ночь, все равно парит. Духота жуткая. Говорят, в Питере такого нет. Хоть один плюс в моем херовом положении. До парка доезжаю без пробок и паркуюсь вдали от центрального входа, хотя спокойно можно было бы встать ближе. |