Книга Черные крылья, страница 109 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Турник – способ получить тяжелую травму, но не умереть. И это не мог не знать бывший опер Терехин. Его дед был экспертом-криминалистом с огромным опытом, сам Василий видел последствия игр с ремнем, попыток не свести счеты с жизнью, а позаигрывать со смертью и напугать близких. Василий, даже если допустить безумную мысль, что он решил уйти из жизни, точно не выбрал бы такой ненадежный и глупый способ.

Неотвеченный звонок, странный выбор способа самоубийства – вот уже два явных факта, говорящие о том, что смерть Терехина совсем не то, чем кажется. Сюда же можно отнести и то, что знал Лев Гуров о своем друге: обаятельный и общительный человек, счастливый муж, удачливый бизнесмен с большими планами на жизнь. У него не было причин для такого страшного решения, как уход на тот свет. Тем более вот так – в разгар вечеринки, когда внизу веселятся гости, сверкает красотой любимая жена.

Как и Вера, Лев Иванович закрутил головой в молчаливом несогласии – нет, это неправда! Его друг, Василий Терехин, не мог сам покончить с собой. А значит, его смерть – дело чьих-то преступных рук. И он должен доказать это, найти преступника, чтобы избавить Василия от страшной посмертной славы суицидника.

После осмотра тела сыщик принялся за комнату. Пока не затоптаны следы, не проведена здесь уборка, он может найти доказательства, что смерть друга носит криминальный характер. Лев прошелся взглядом по знакомой обстановке кабинета: все бумаги на месте, педантичный Василий никогда ничего не оставлял на столе после работы; документы на отдельной полке, книги – на другой; на дубовой столешнице только канцелярский набор из мрамора – подарок жены; у каждой вещи есть свое место.

Единственный предмет на столе выглядел непривычно – карнавальная маска классической формы, в виде «очков» с прорезями для глаз и шелковыми лентами по бокам.

Больше ничего, что могло бы подсказать, что произошло здесь несколько часов назад. Конфликт? Серьезный разговор? Скандал?

Хотя никаких улик Гуров в кабинете не обнаружил, но когда спускался вниз, уже был уверен: Василий не сам принял такое решение. Кто-то очень искусно имитировал его самоубийство. Этому нет никаких доказательств, но теперь его долг, как опера и как друга, – найти их, обелить имя Василия Терехина и наказать убийцу.

Правда, вслух свое мнение без фактов и доказательств Гуров озвучивать не торопился. Да и его никто не расспрашивал ни о чем.

Большая комната внизу оказалась пуста – гости разошлись по домам, в коттедже завершала свою работу только оперативно-следственная бригада.

На диване рядом со столом, заставленным пустыми бокалами, пристроилась девушка с папкой, следователь Валерия, и что-то записывала. От усталости рука ее то и дело съезжала в сторону со строчек, а голова клонилась вперед. Однако при виде опера девушка мгновенно взбодрилась и повторила свой вопрос, что так терзал ее с момента неожиданного появления Льва Гурова в коттедже на месте происшествия:

– Вас из управления прислали?

Он наконец объяснил ей, как оказался в доме:

– Нет, я здесь как друг Василия и скорее как свидетель. Лев Иванович Гуров, оперуполномоченный, – уточнять свой отдел и звание полковника он не стал. – Сегодня вечером он звонил мне, я не ответил. Перезвонил, но Василий уже не брал трубку. Я так понимаю, это произошло буквально за полчаса до его смерти. Может быть, даже за несколько минут, это будет ясно после заключения криминалистов с указанием точного времени.