Онлайн книга «Черные крылья»
|
– Это да. Так-то я к десяти уже дома. Прибытие в двадцать один тридцать пять, а до дому мне тут пять минут пешочком. А сегодня последнего пассажира высадил еще на Березинском, решил заехать до кладбища. Вот и воду-то всю израсходовал, поливал на могилках цветочки. Хоть сам же знаю, ну всегда бутылка с водой должна быть. Вот и застрял, человека обеспокоил. Ну рассказывай, зачем меня искал, чем смогу, помогу. Лев не стал рассказывать все подробности, просто спросил: – А вы знаете, за кем была Вера Евсейкина замужем до того, как стала женой Василия Терехина? Дядя Коля улыбнулся тепло: – Так то же разве какой секрет?! За Егоркой Качаловым, поселковым нашим парнишкой. Они вместе росли, троица хулиганская. Из-за Веры тогда и подрались мальчишки, когда я Ваську-то на дороге встретил. В тот раз вода-то у меня была. Все вокруг нее вились вьюнами, дружили и промеж себя соревновались. Правда, как подросли, экзамены всякие в школе начались, Вася в поселке почти не появлялся. Родители у него погибли, Василий Петрович рассказывал. Так что оставили его в городе, чтобы отвлекся, за ум взялся, за учебу. Конечно, Егор с Верой тоже хорошисты, десятилетку вместе окончили, но учудили после выпускного. Поженились, ну молодые еще, горячие, поторопились с любовью своей, да и забеременела девчонка у Евсейкиных. Да ничего, Егорка молодец парень оказался. Не сбежал, женился на Вере, они жить стали у него в доме рядом с дачами, от бабки остался. Ну а потом, – голос у рассказчика наполнился печалью, – горе в семье у них случилось, мальчик-младенчик помер. Вера как-то сникла сразу, заговариваться стала. Возили ее родители на лечение, из Егорова дома к себе в квартиру перевезли, а все равно она как не в себе была. То с коляской гулять пойдет по улицам, то младенчика ходит качает… – Старик помолчал несколько секунд. – Помыкались, а потом подошел ко мне ее отец и попросил, так, мол, так, дядь Коль, помоги дочку до города отвезти в больничку, а то смотреть сердце кровью обливается. Вот пока ехали, он мне все как есть рассказал, что Егор ушел от них, бросил девчонку одну в беде, в город уехал. Жена тоже от переживаний сердцем ослабела, врачи велели не волноваться. А как тут не волноваться, когда дочка не в себе. Дядя Коля вдруг ссутулился совсем, брови у него сошлись горькой полосой от воспоминаний: – Ехали до города, в психушку, значит, прямиком Веру и отвезли. Восемнадцать ей тогда было. Красавица… всю дорогу сидела она, качала пеленку пустую да песенку пела. Я тогда сам чуть умом не тронулся. Так что и Егора не осуждаю, ему восемнадцать только исполнилось, как и Вере. Не каждый взрослый такое выдержит, а тут… Глаза у собеседника затуманились, будто их продернуло влагой. Он несколько секунд сидел молча. И Лев не нарушал этой тишины, он так же, как и старик, видел сейчас перед собой Веру, которой было уже не восемнадцать, а сорок восемь, а она до сих пор качала свое мертвое дитя. Дядя Коля откашлялся: – Беда одна не приходит, так и не оправилась жена у Евсейкина. В тот год я всю семью на кладбище свез. Детский гробик сначала, потом мать. Когда Веру с больницы выписали, отец тоже сдал и зимой умер. Она на глазах истаяла, ходила как тень несколько лет. Вроде и есть, а вроде и нет ее. Садилась в автобус, а у меня сразу сердце не на месте, потому что одна у нее дорога была. На кладбище она ездила почти каждый день. Игрушки возила, летом букетики, – снова протяжный вздох, как же тяжело ему было вспоминать эту историю. – А потом пропала, в город уехала и там ничего так, отошла, оттаяла. К нам часто заезжала, раз в месяц как штык. Зарплату получит – и на могилки. Так и дальше – игрушки возила, летом букетики. Потом Василий в Тихий нагрянул деда хоронить. Вот они и повстречались, спелись, сговорились, нашли свое счастье. Конечно, приезжала Вера, но уже и не к нам, а в коттедж. На кладбище перестала ходить так часто, правда, за могилками смотрит. Я, когда приезжаю к жене, мимо прохожу. Всегда у Евсейкиных чисто, покрашено. Только Верочка-то наша теперь не поселковая, а городская. Коттеджи, конечно, на нашей земле стоят, но ведь там такие люди живут, ух… нам до них не дотянуться, начальство сплошное. |