Книга Черные крылья, страница 179 – Николай Леонов, Алексей Макеев

После выхода на пенсию моложавый и крепкий Василий Петрович переехал на дачу, а городскую квартиру оставил внуку, чтобы тот учился строить жизнь отдельно. Василия учеба в университете, новые друзья, первая работа в качестве опера захватили и закружили в водовороте событий.

В те годы дом был царством Терехина-старшего.

Лишь несколько раз им удавалось погудеть молодой компанией, когда Терехин-старший выбирался в город по редкой надобности. В остальные их поездки на Васину дачу дед строго присматривал за буйной молодежью.

Лев вспомнил свои редкие приезды сюда в компании еще пары молодых оперов. У Василия Петровича кругом царила армейская чистота и порядок: подъем в шесть утра, скромный завтрак, обязательная влажная уборка. Небольшое послабление он давал своим гостям, лишь когда оказывался за своим рабочим столом. С удовольствием, тщательно Василий Петрович записывал свои воспоминания. Лев до сих пор помнил, как был впечатлен некоторыми случаями из практики, которыми поделился с ними пенсионер. За ужином он рассказывал им о своей профессии – эксперта-криминалиста. И это было совсем не сухими лекциями, как в университете, в его рассказах действия эксперта обретали смысл, оживали. Становилось понятно, что за каждым протоколом стоит чья-то история из надежд и разочарований.

Сам Василий Петрович, несмотря на строгость, даже суровость в манерах и обращении с внуком и его друзьями, показался тогда молодому Гурову кристальным образчиком сотрудника МВД. Преданный делу, въедливый и настырный в поиске истины, он не дослужился до высоких должностей, но был невероятным профессионалом. Василий Терехин-младший не раз хвалился дедом, к которому даже на пенсии регулярно обращались за помощью, он консультировал в спорных случаях, когда рядовые сотрудники лабораторий терялись и не могли сделать однозначные выводы.

Сейчас Лев, вспомнив о Василии Петровиче и сидя за его столом рядом с аккуратными рядами папок и тетрадей на полках, вдруг успокоился. Спешить некуда, все ошибки он уже совершил. Нет, надо подойти к поиску преступника без эмоций, используя только логику, знания, как это делал Василий Петрович Терехин. Вот его мемуары, строго пронумерованные, сложенные один к одному – доказательства, что всегда работает система, последовательное, поэтапное расследование, когда каждая улика и свидетельство выстраивается в логическую систему доказательств преступления. И это сейчас его работа – не просто понять, что произошло в коттедже, а еще найти доказательства, чтобы наказать преступника.

Лев Иванович с удовольствием окинул взглядом записи Терехина-старшего – как хотелось бы прочитать их, внимательно изучить все случаи, что описал этот профессионал.

Где-то вдалеке зазвонил его телефон, но Лев Гуров остался на месте. Еще пару минут спокойствия, чтобы его мозг настроился на работу. Он сейчас сам себе напоминал Василия Петровича. Тот, несмотря на огромную любовь к внуку, не стал бы метаться в гневе от одного подозреваемого к другому, от одной версии к другой. Нет, для него важнее всего были не месть, не эмоции и наказание преступника, а поиск истины.

После утреннего кофе опер написал себе список задач – с кем встретиться, какую информацию узнать или перепроверить. Решил начать, как и положено, с отработки слов свидетелей. Надо найти игровой клуб, в который Григорян ходил на постоянной основе, и расспросить тамошних обитателей. Может, их слова выведут на таинственного заказчика Армана, удастся узнать что-то большее, чем скудное описание внешности.