Онлайн книга «Черные крылья»
|
Так ли прав Барсуков в своих домыслах? Он снова сел за бумаги Барсукова и вдруг нахмурился. В отчете Валентина ровным столбиком шли цифры – расходы компании, заместитель Терехина вел учет всем тратам. И вдруг после графы «премия» Лев Иванович наткнулся на знакомую фамилию – Качалов. Но строчка отличалась от остальных – и цифра «300 000», и фамилия были перечеркнуты, а рядом коротенькая заметка – «отказ». Лев покрутил лист. Как странно… Качалов все время получается вычеркнут отовсюду, из списка гостей, из какого-то денежного реестра компании Терехина. Какое отношение он вообще может иметь к «Стражу», если утверждает, что даже не встречался с Василием, а лишь пообщался пару раз по телефону? Полковник Гуров пошарил в кармане куртки и вытащил разноцветный прямоугольник визитки, набрал номер Крячко: – Стас, нужно кое-что проверить. Тот ответил не сразу: – Лев… Валентин Барсуков умер в реанимации, сердце… Лев Иванович сжался, словно ему залепили пощечину, на которую невозможно ответить. Изнутри его прошило стальной иглой – еще одна смерть! Он едва смог усилием воли заставить себя говорить: – Я тебя понял… Мне очень жаль… Стас, мне нужны сведения по Качалову Егору, бизнесмену. Занимается фермерскими продуктами. Узнай, как у него дела с деньгами, не брал ли кредитов, какая прибыль. В общем, все, что узнаешь. Жду. И на ватных ногах опустился в вытертое кресло. Протянул руку к корешкам тетрадей с записями Терехина-старшего. Они его будто успокаивали. Ровные ряды из досье, пронумерованные, расставленные в строгом порядке словно по линейке, убеждали его: ты найдешь ответ, однажды ты его найдешь; надо продолжать размышлять и пытаться выстроить цепочку из тех фактов, что у тебя есть. Мемуары Василия Петровича были для него живым свидетельством, что справедливость и закон, которому он служит, всегда торжествуют. Минуты тянулись медленно, но Лев никуда не спешил. Он не перебирал компромат на конкурентов, только один лист выложил отдельно, а рядом выложил остальные улики, что нашлись в расследовании смерти друга. Крошечный бриллиант, список гостей вечеринки, копию документа из досье Валентина. Опер касался их пальцами, будто фигур в сложной игре, протягивал невидимую связующую черту между ними. Зазвонил его телефон, Лев нажал на кнопку: – Слушаю. Стас коротко доложил: – Порылся там один спец, да особо искать не надо было. Бизнес у Качалова не идет. Он был должником в нескольких банках, а полгода назад взял крупный кредит на свой бизнес и уже через пару месяцев перестал его платить. Несколько раз пытался получить еще займы, но ему отказывали, его ферма или фирма, что там у него, работает в убыток. В общем, мелкий ипэшник на грани разорения. Ничего на нем нет, никаких преступлений, только долгов куча. Лев кивал в такт словам коллеги, взгляд его скользил по полкам. – Ну, это все, – закончил Стас и уточнил: – Лев, может тебе помощь нужна? Что, совсем никаких продвижений по делу? Надо же что-то делать, смерть за смертью. – Я перезвоню, – вдруг отрезал Лев Гуров. Его вдруг притянула незначительная деталь – небольшой, едва заметный просвет между двумя папками. Они стояли не так, как остальные, а чуть дальше, буквально на пару миллиметров. Одно из картонных досье наклонилось немного в глубину и зацепило углом своего соседа. Лев несколько секунд рассматривал эту мелочь, в голове пульсировала мысль: «Василий Петрович никогда не допустил бы такой небрежности, он строго относился к порядку в бумагах. Даже Вася ничего не изменил здесь, чтобы вот так хранить память о деде». Сыщик протянул руку и взял серый картонный прямоугольник с тугими веревочками-завязками. Он потянул за них, открывая стопку листов в машинописном тексте, прежде чем внутри будто колокол ударил от тревожного, занозистого ощущения. Лев уже начал пробегать глазами по серым листам, когда наконец смутное чувство внутри сформировалось в четкую картину: он нашел ответ! |