Книга Памятка убийцы, страница 100 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Елена Вадимовна, заметив, как он режет хлеб, одобрительно кивнула.

– Когда я прошлым летом ездила в Дагестан, меня научили там вот таким вкусным бутербродам. – Она плюхнула на хлеб ложку сметаны и посыпала солью. – Вот. Пробуйте. И хватит думать о плохом. Вам нужно накопить силы перед следующими делами.

Это действительно было вкусно. И, видимо, именно это событие и дало отмашку для череды спокойных дней.

Передышки до следующего дела полковника Гурова.

Пролог

Полковник Лев Гуров терпеливо ждал, пока его друг и коллега Станислав Крячко уйдет на отчет к Орлову по делу, над которым они сейчас работали. Руководство ведомства вторую неделю рвало и метало, требуя от их начальника скорейших результатов в расследовании убийства популярного психолога-ютьюбера Юлии Юнг (в миру – Чешевой, в девичестве – Новиной), но никаких подвижек в этом направлении не было.

Детективная доска в их с Крячко кабинете неуклонно заполнялась фотографиями людей, которые могли быть причастны к ее загадочной смерти. Помимо ведения онлайн-школы, Юлия Юнг консультировала богатых и могущественных, готовых платить по сто тысяч рублей в час. Эти без колебаний могли убить за открытые ненароком тайны. И ресурс для осуществления преступного замысла, а порой и опыт, иногда не менее богатый, чем они сами, у них был.

Когда дверь за Крячко закрылась, Лев Иванович приступил к худшему – просмотру записи обнаружения тела их бывшей ученицы, саратовского следователя Лизы Колтовой, которую коллеги прозвали Папкой. Оказавшись в столице Поволжья прошлой весной, друзья недоумевали, что эта девушка с синими волосами и египетскими стрелками, в безразмерных черных толстовках, кожаной куртке, спортивных кроссовках и широких штанах делает в органах. Но компьютерный гик и нонконформист, неуловимый хакер и циник, успешная киберспортсменка и мизантроп оказалась неутомимой охотницей за офшорными счетами в банках тропических островов и умелым цифровым следопытом, находившим «потеряшек» вроде девушки-подростка а-ля набоковская Лолита с веснушками и беззащитно торчащими ключицами или пухлощекого малыша, будто сошедшего с лубочной рождественской открытки, чьи фото выложены в даркнете на сайтах торговцев людьми. Поработав с Лизой над расследованием убийства сотрудницы энгельсской картинной галереи, Гуров с Крячко оценили не только технический гений девушки, но и ее маниакальную преданность работе в сочетании с феноменальной въедливостью. За такое можно было легко простить ей и колкий юмор, и неприкрытую резкость, и интеллектуальный снобизм, вспыльчивость по пустякам.

И вот теперь Гуров смотрел на фотографии ее изувеченного тела, не понимая, как в нем узнать Лизу. Убийца не оставил ему шанса тем, что с ней сотворил.

Она погибла в двух шагах от самой оживленной улицы города, по которой гуляли прохожие, восхищенные окончательно наступившей в Саратове после майских праздников поздней весной. Небольшой парк «Липки», вдоль чугунной ограды которого шеренгой двигались поисковики, расцветал, как большой пышный куст сирени, и звенел голосами детей, как наполненная светлячками склянка. Переполненная веранда расположенного напротив кафе «Вкусно – и точка» напоминала растревоженный муравейник. Доносившаяся с террасы кофейни «Кофе и шоколад» музыка, казалось, слышалась из легкомысленного Парижа. Города, где не прокладывали себе путь в толпе колонны полицейских и волонтеров-поисковиков, часть которых спускалась в оставшийся от разрушенного дома подвал.