Онлайн книга «Памятка убийцы»
|
– По-вашему, она причиняла этим вред кому-то? – По нашему с мужем скромному мнению, такие вещи – дело двоих. И растущий в семье пожилых родителей сын – а Ленечка у нас поздний – должен знать, что все телесное в жизни вторично, а гармония с природой, вся эта красота, – она гордо обвела взглядом огород, – созидающая сила и мощь земли… – Сделали вашего Леню забывшим об алиментах серфингистом где-то в Мексике? – подсказал Гуров. – Отцом, который не расстался с доской, даже когда убили мать его детей? – А должен был приехать и подвергнуть себя опасности? – Какой? – А вдруг кто-то из Юлиных психов решил извести всю ее семью?! – Тогда тем более нужно приехать и защитить дочку и сыновей, – спокойно сказал Гуров. – Когда все уляжется, они смогут уехать в тропический рай, где их любящий отец живет по велению сердца! – Точнее, сердец. Сердец пожилых похотливых женщин, которые его сексуально привлекают и оплачивают его услуги жиголо. – Пожалуй, Гурову не следовало этого говорить. Вот только собеседница его оказалась совершенно непрошибаемой. К тому же полковник глубоко и искренне не любил подобного рода потребительское отношение в людях. – Это она такое писала! – В дневниках, которые вы спрятали, порывшись после смерти Юлии на чердаке? – Моем чердаке! И я не рылась, а убралась. – А куда убрали ее записи и кассеты? Она отвернулась, сухо ответив: – Кассеты мы выкинули. Мусор в тот день увезли. А бумаги сожгли. – Бросьте, Анна Федоровна! – мягко сказал Гуров. – Вы ничего не выкидываете, если этому можно найти применение. Вы даже на дачном балконе умудрились вырастить салат, – он показал на ящик для растений, – из корешков от магазинного. Она поджала губы. – Для чего вы оставили бумаги Юлии? Хотели топить ими баню? Или шантажировать тех, кого она консультировала? Она посмотрела на него в упор: – Вы же сами сказали: нужно отправить внуков к отцу! – Я сказал, что ему нужно приехать в Москву. И не старайтесь притворяться, что вас волнует судьба Юлиных детей. Вы просто хотите, чтобы они уехали за океан, а вы продолжали наслаждаться своей дачной идиллией. Вы ведь, – твердо сказал Гуров, – и сына не любите? – Ну, знаете!.. – Анна Федоровна обиженно отодвинула от Гурова нетронутую тарелку с овощами и хлебом. – Как вы смеете?! Я ничего не брала. И сына боготворю. – Что ж. Мне придется вызвать его в Москву и рассказать, что вы присвоили записи его супруги. Заодно разобраться, все ли у него в порядке с мексиканской визой… Возможно, вернуться на свой курорт он не скоро сможет. Хотя теперь, когда Юлии нет, его денежные переводы пригодились бы. – Ладно! – Анна Федоровна пружинисто поднялась с кресла, подошла к серванту и открыла дверцы нижнего шкафа. Он был заставлен обувными коробками. – Вот. Гуров открыл одну из них и увидел стопки старых тетрадей, исписанных красивым почерком. – Забирайте. Может, и к лучшему. Не придется эту мерзость хранить. – А если в этой мерзости – сведения, которые помогут найти убийцу матери ваших внуков? – Они узнают, какой опасности подвергала себя их мать за возможность копаться в чужом грязном белье, – холодно произнесла Чешева. – А у меня сложилось впечатление, что вы совершили кражу ради возможности о чужих грязных тайнах прочесть. * * * Видеозвонок с Леонидом Чешевым удивил Гурова. На экране айфона возник моложавый загорелый мужчина с близко посаженными карими глазами, широким носом и тяжелой нижней челюстью. Его выгоревшие волосы до плеч были влажными. Вместо городской одежды на нем был ярко-синий гидрокостюм. |