Книга Памятка убийцы, страница 64 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– У меня зрение минус три, могу справку принести. И я была без очков. Приеду через час.

– Лучше через два, у нас тут еще дела, – сказал Гуров.

Пономарева услышала его голос и положила трубку.

– Интересно, это да или нет? – улыбнулся Лев.

Тем временем тело девушки уже уложили на носилки и погрузили в машину.

– Что пока предварительно по смерти скажешь, Даш? – спросил Гуров.

– Борьбы не было, ее не тащили, возможно, перенесли на руках, но синяков нет, – отчеканила быстро эксперт. – Может быть, умерла тут, на месте, просто тихо угасла, как это было с предыдущими жертвами. Нет внешних следов отравления, пока не вижу следов повреждения кожного покрова, все остальное более подробно смогу сказать после того, как тело прибудет в лабораторию. Но я думаю, что точно так же, как и в случае с предыдущими жертвами, ее убили уколом. А что в письме? Вы уже посмотрели?

Дарья кивнула на письмо, которое Лев все еще держал в руках.

«У тебя короткая память, полковник. Придется напоминать».

– Снова ничего нового, но, Даш, проверь, пожалуйста, бумагу и конверт, как в прошлый раз. Значит, будут еще убийства.

– Почему вы так решили?

– Продолжительность действия. Не «напомнить», а «напоминать», – серьезно сказал Гуров. Полковник был зол до пелены в глазах, но сдерживался. Серийных убийц он не любил. За ту наглость, с которой они временами действовали, и за уверенность в том, что им все сойдет с рук.

До поры до времени.

– При ней были какие-либо вещи?

– Ни документов, ни сумочки.

– Значит, личность будем устанавливать по отпечаткам пальцев, спасибо новой традиции сдавать отпечатки пальцев в банках и при оформлении загранпаспорта, – кивнул Лев и повернулся к напарнику. – Отправь оперативников собрать записи со всех камер. Стажер наш, кстати, не знаешь где?

– Поехал в Бауманку, он уверен, что мы с тобой не правы, а он раскроет это дело, потому что свет у него сошелся клином на гениальном Сысоеве.

– Вот и хорошо, оттуда ему далеко сюда ехать, не будет путаться под ногами, – кивнул Лев. – Поговори со свидетелями, а потом вместе пойдем к ним. – Гуров показал на цветочный магазин, окна которого выходили на набережную, и, судя по стайке взволнованных продавщиц, они очень хотели пообщаться со следствием.

Стас кивнул:

– Так, Анатолий, вы тогда идите на рабочее место, мы со Львом Ивановичем или я один подойдем к вам попозже, хорошо?

Тот кивнул, улыбнулся уголком губ и пошел вниз по набережной.

Крячко тоже заметил Шмеля и увидел, что тот маячит и не уходит, а значит, у него есть какая-то интересная информация.

Гуров быстро перебежал через дорогу и показал художнику на арку, ведущую во двор. Там, во всяком случае, Шмеля будет не так хорошо слышно. Да и в будний день есть вероятность, что большая часть жителей дома будет на работе.

– Удивительно, что в центре города еще остались жилые квартиры. – Гуров сказал это вслух, и Шмель рассмеялся:

– Да ты не поверишь, как тут жизнь кипит по вечерам.

– Поверю. Что ты хотел рассказать?

– Я тут порасспрашивал, есть двое, к кому еще подкатывала твоя биограф. Из музея она, а не из архива. Одна умерла, тетка Варя, хорошая была баба, позировала мне много.

– Ты же лошадей рисуешь.

– Так она позировала наездницей, колоритная была и добрая. Всех собак, кошек прикармливала в округе. Жаль ее. Так вот, она мне еще зимой, перед Новым годом, хвасталась, что про нее будут книгу писать. Варя была гонщицей, известной, кстати, Варвара Макарычева, можешь поискать ее. Потом попала в аварию, и карьера ее закончилась, сильно головой пострадала. Реакция стала замедленной, головокружения начались.