Онлайн книга «Памятка убийцы»
|
Она сделала это потому, что до сих пор считала Пономареву своим другом. Да и не было у Марии других друзей. Поэтому ненависти и помощи подруге она отдавалась с одинаковой силой. Но именно Чегеваркина добавила еще один пункт к обвинению – впрочем, Гуров и так знал об этом нюансе. На один из дней рождения Чегеваркина подарила подруге сертификат на курс экстремального вождения. Пономарева прошла его и принялась гонять по ночным трассам. Устраивать гонки со смертью. И каталась она не на собственной машине, а на служебной, говорила, что, если что, ремонт оплатит, а своя у нее не такая мощная. То, что женщина попыталась подрезать полковника на трассе, было попыткой обратить на себя его внимание. Показать, что вот она. Догони, поймай. Может быть, тогда у Пономаревой сдали нервы, кто знает. А может быть, она в самом деле думала, что сможет убить Гурова. Второй свидетель обвинения, комиксист Степаненко, прилетел из Японии невероятно взволнованный. Гуров даже немного боялся, чего ему там наговорил Шмель, если мужчина сразу из аэропорта приехал в Главк давать показания. Невысокого роста, он был похож на мультяшного героя. Но не современных роликов, а старых советских мультфильмов, где именно так и изображали добрых соседей, которые всегда приходили на помощь. – Да, это она. Она приходила ко мне домой и предлагала начать работу над книгой, посвященной известным художникам-мультипликаторам. Знаете, такая удивительная женщина, я даже нарисовал несколько ее портретов, наш общий друг просто забыл вам сказать про это. Я оставил их в мастерской. Полковник чуть не выругался. Знай он о существовании рисунков, Пономареву уже давно можно было бы задержать. Но, с другой стороны, это тоже формально косвенные улики. Но, во всяком случае, они бы раньше выяснили, в какую сторону копать. Лев сделал копии портретов и принес их на очередной допрос. – Пожалуй, теперь вам можно начать говорить, – полковник разложил рисунки перед убийцей, – уже одного свидетельства Степаненко нам будет достаточно, чтобы вас посадить. И не в психиатрическую больницу, попить таблеточки, отдохнуть, а потом и вновь вернуться к вендетте. А в настоящую тюрьму, где вам придется жить вместе с такими же убийцами. И это будет не мягкая зона во Ржеве. И вряд ли вам дадут маленький срок. Так что лучше попробуйте хотя бы сделать вид, что хотите сотрудничать. Пономарева долго смотрела на рисунки, судя по легкой улыбке, они ей даже понравились. – Да при чем тут месть, полковник. Мой сын был талантливым мальчиком, который мог бы жить дальше, работать, спасать жизни. Дочь выросла никчемным убожеством, показывала себя и свое тело за деньги. И она понимала это. И стала алкоголичкой именно после того, как Игорька посадили. – Я не понимаю. Вы же не безумны. Вы все продумали, шли по головам, у вас была новая, хорошая жизнь в музее. И вдруг все меняется, и, словно слетев с катушек, вы начинаете убивать людей, которые даже близко с вашим сыном не стояли. Наталья Александровна просто смотрела в окно. А те, на ком вы тренировались, создав свой адский коктейль? Пономарева посмотрела Гурову в глаза: – Да вы так и не поняли, да? Его забыли. Моя дочь вернулась из Ржева и ушла в алкогольное пике, но перед этим она рассказала, что наш мальчик даже там продолжает работать и спасать жизни. Она смеялась и плакала одновременно и рассказывала мне о том, что даже в тюрьме Игорек провел несколько блестящих операций и продолжал работу. Он переписывался с профессорами из разных стран и решил продолжить учебу. А еще он писал книгу. Только все это забыли. Она сказала, что мой мальчик так и сгниет там. Похороненный где-то на поселении, и о его работе все забудут. И о его добрых делах тоже. Будут помнить только то, что он убийца. Игорь попросил Алену передать мне его работу. Бумаги, почти целая пачка. Я стала читать их и поняла, что его талант вышел на новый уровень – а я в этом разбираюсь, я всю жизнь в этом варюсь. Я стучалась во многие двери. Уговаривала своих старых коллег прочитать работы моего сына. А они просто забыли. |