Книга Забава для избранных, страница 173 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Тамара Игоревна высунулась из окошка еще до того, как Гуров подошел к подъезду, в котором жила Гамзянова, и у сыщика сложилось ощущение, что Шемякина только и делала, что ждала его все утро, поглядывая в окна на дорогу. А когда поняла, что Гуров ее заметил, приветливо помахала рукой.

– Что же это, господин-товарищ полковник, вам тут у нас медом намазано? Что за информация такая важная у нашей Шавкятовны есть, что вы сюда, как на службу, каждый день ходите? А может, у вас роман? Хотя нет! У вас должна быть жена, причем молодая и красивая, – сама же ответила на свой вопрос Шемякина.

– И почему это вы так решили? – улыбнулся в ответ сыщик.

– Да мужик в ваши годы таким ухоженным может быть только в двух случаях: либо он упертый бабник, либо у него молодая и красивая жена, – выдала как аксиому соседка Гамзяновой. – На бабника вы абсолютно не похожи, а значит, остается только второй вариант.

– А может, я сам для себя такой ухоженный? – выдал предположение сыщик.

– Не подходит, – ответила пенсионерка. – Вы не эгоист и не самовлюбленный нарцисс. Такое на лице у людей так написано, что за километр читается. Так что вы меня не переубедите: у вас молодая и красивая жена!

– А вы не только наблюдательны, но и умны, – рассмеялся Гуров и решил заканчивать этот бессмысленный разговор. – Вы, случайно, не в курсе, Алия Шавкятовна дома?

– Случайно в курсе, – фыркнула Шемякина. – Дома. Звоните.

Гамзянова оказалась невысокой суховатой женщиной чисто азиатской внешности, что, собственно, и предполагал сыщик, учитывая ее имя и фамилию. Визиту Гурова пенсионерка не обрадовалась, и это тоже было объяснимо. Судя по тому, что рассказывал Станислав о своем разговоре с ней, Гамзянова до сих пор считала своего племянника невиновным в том преступлении, за которое Рахимов отсидел, и была убеждена, что полицейские сфабриковали улики, а дружки Максима заставили того взять вину на себя.

– Он, конечно, паинькой никогда не был. Дрался, бывало, как и все пацаны. Но грабить людей из-за каких-то там копеек ни за что бы не стал. Тем более после смерти родителей. Не так они его воспитывали! – заявила женщина в разговоре с Крячко.

Гурова Гамзянова встретила с недовольным выражением на лице и губами, сжатыми в тонкую полосочку, что заставляло домработницу выглядеть старше, чем она была. Алия Шавкятовна разрешила сыщику пройти в квартиру и одобрительно хмыкнула, когда полицейский стал снимать обувь у порога. Впрочем, это было единственное доброжелательное действие с ее стороны до начала разговора.

– Ну и что вы опять к моему Максиму прицепились? Что он вам так покоя не дает? Он уже отсидел свое. Причем ни за что, за чужого дядю! Теперь-то что на него хотите повесить? Всю жизнь мальчишке испортили и в покое не желаете оставить, а он зла никому никогда не желал! – насела на Гурова пенсионерка, едва он оказался в гостиной.

– То есть сегодня он меня застрелить пытался исключительно из добрых побуждений? Дескать, пуля в голову мне во благо пошла бы? – не сдержавшись, резко ответил сыщик.

Гамзянова оторопела, застыв посреди комнаты, так и не опустившись на стул, на который собиралась сесть. Она рефлекторным жестом поднесла ладони ко рту, испуганно глядя на Гурова, а потом резко выпрямилась и отвела руки за спину.