Книга Скромная жертва, страница 187 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Там не дом, а этнический музей, – вспомнил Гуров.

– Вот-вот. Рунеску отвернулась, а Воронина ударила Рунеску по голове высокой вазой, в которой та хранила зонт, а сама ваза первой сразу попалась Ворониной на глаза.

– На ней должны были остаться отпечатки пальцев, следы крови, частицы волос, – перечислил Гуров. – Их эксперты не обнаружили? Как так? Стоп. В коридоре не было никакой вазы.

– Именно, – подтвердил Орлов. – В этом случае Ворониной очень повезло. Днем раньше она встречает Клавдию Антоновну и слышит, что домработница напоминает о том, что придет только через несколько дней. В подъезде кругом полиция, но все заняты квартирами Санько и Кольцовых, а Воронина им нужна как свидетель. Если полиция придет к Рунеску, то дверь им просто не откроют, а это дело обычное. Все указывает на то, что Клавдию Антоновну найдут не сразу. После убийства Рунеску в голове Ворониной появляется навязчивая мысль о том, что когда-нибудь ее могут вспомнить те же полицейские. Например, опишут ее шубу. Кстати, не так уж много там нас и было, а те, что приехали на преступление, включая тебя и Стаса, опрашивали свидетелей. Такие вещи всегда бросаются в глаза. И снова она находит решение. Она снимает со стены картину, выходит из квартиры, закрывает дверь на ключ, который прихватила у Рунеску, и поднимается на свой этаж. Там она поддевает под шубу куртку-ветровку и покидает квартиру. Ее путь лежит в старый сектор, а задача номер один состоит в том, чтобы найти хотя бы одного алкаша. Ворониной снова везет – какой-то бомж практически вываливается ей навстречу из подъезда выселенной «хрущевки». Воронина скидывает ему шубу и больше не беспокоится о ее судьбе. Любая нормальная вещь, как мы знаем, попав в неподобающие условия содержания, очень быстро теряет внешний вид и превращается черт-те во что. Шубу теперь не найдут, а если найдут, то вряд ли опознают. Оставшись в легкой куртке, Воронина возвращается домой и в третий раз за сутки попадает на записи камер наблюдения.

– Зачем такая схема? – озадачился Гуров. – Ну выбросила бы в помойку подальше от дома эту свою шубу. А тут бомжей искать…

– Кто ж ее знает! Ей показалось, что так оно большую гарантию даст, что шубу никто не найдет, а если и найдет, то идентифицировать не сможет, – вздохнул Орлов.

– Лучше бы обувь сменила, – не выдержал Гуров.

– На сапогах наверняка остались следы крови Клавдии Антоновны, – согласился генерал-майор. – А отпечатки Ворониной там уже нашли.

– А с вазой-то что? – спросил Лев Иванович.

– Так ваза под шубой прекрасно поместилась. Изъяли ее наши ребята из дома Ворониной. Она ее, конечно, помыла как могла, но следы крови и прочая радость все равно остались. Криминалисты найдут.

Вернувшись в кабинет, Гуров увидел там Стаса Крячко. Напарник выглядел не лучше его самого – и усталость, и недосып были прекрасно заметны на его лучившейся довольством физиономии.

– Ну что, допросили?

– А то! – фыркнул Крячко. – Ребята Гойды начали подбивать доказательства и готовить документы для суда. Ты в общих чертах же в курсе?

– В общих – да. Санько и Кольцова пострадали из-за неверности мужей и мести брошенной женщины. Рунеску – по причине нежелания расставаться с картиной.

– Левушка, ты себе не представляешь, какие там бездны раскрылись! – наполовину с ужасом, наполовину с восторгом воскликнул Крячко. – И если сделаешь нам с тобой кофе – а я по дороге из прокуратуры пончиков купил, – все-все тебе расскажу.