Книга Скромная жертва, страница 188 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров кофе, разумеется, сделал. И согласился, что бездны – да, раскрылись. Антонина Воронина была женщиной красивой и при этом глубоко несчастной. Красота ей ничего-то, кроме проблем с сильным полом, не принесла. Оно, конечно, не оправдывало того, что женщина докатилась до убийств, но по крайней мере объясняло, как это случилось.

Итак, первый мужчина Антонину бросил, повелся на семейные капиталы ее богатенькой сокурсницы из медколледжа. Воронина тогда расстроилась так, что бросила учебу. И переехала в соседний городок, туда, где ее никто не знает. Там-то и сложилась ее будущая профессиональная деятельность. Тоня сдружилась с девицей, работавшей делопроизводителем у какого-то местного начальника. Она всегда умела располагать к себе людей. Новая подруга познакомила ее со своим парнем – сыном того самого начальника. Антонина, так уж получилось, закрутила с ним интрижку. А потом – все просто. Она говорила, что расскажет его девушке об их связи, а он просил этого не делать. И платил за молчание.

Так и понеслось. Мало того что зарабатывать таким способом удавалось неплохие деньги. Так Воронина еще и испытывала ни с чем не сравнимый кайф, разрушая чужие пары.

– Как мне Юля Санько говорила? – задумался Гуров. – Это сродни наркотикам.

– Ну да, – кивнул Стас. – И ты представляешь, Лева, вот она рассказывает о своих подвигах – в них-то особого криминала нет, а поделиться тетке хочется – и прямо кайфует! Жуткое зрелище, если честно, – суховато добавил он, хмурясь. – Вот красивая же баба! Ну что ей мешало завести семью? Окрутить какого-нибудь небедного мужичка, женить на себе, направлять, как бабы частенько делают? Муж бы и в начальство выбился, и с Тонечки своей пылинки сдувал. А она вместо этого такое творит!

– Может быть, это болезнь? – предположил Гуров. И вскинулся: – А психиатр, кстати, ее освидетельствовал?

– Плотно с ней еще только будут работать, стандартная картина. А по предварительным итогам – нормальная она. Нормальная, Гуров, прикинь? Убила троих – двоих из мести и ревности, третью вообще из-за какой-то картинки.

– А может быть, и нормальная… В какой-то степени. Только… обида на мир, желание хорошо жить, не прикладывая к этому особых усилий… А семья – это всегда труд, согласись? Выслушать человека, помочь ему, посочувствовать, накормить в конце-то концов. Зачем ей постоянно заботиться о ком-то? Если можно цеплять таких вот мальчишек, как Санько и Кольцов?

– Кстати, Кольцова выпустили. Принесли извинения. Он чист перед законом и все такое, – вклинился Крячко. – Гойда говорит, что парню даже машину выдали, отвезли к родителям.

– Это хорошо. Сергей Петрович его, глядишь, в порядок приведет. Психолог все-таки, – задумчиво пробормотал Гуров. И подумал, что в целом все закончилось лучше, чем могло бы. Антонину Воронину задержали, доказательства ее виновности есть, да и чистосердечное признание тоже. А сойди ей с рук эти убийства – она бы не остановилась. Перебралась бы в Подмосковье, Воронеж, Питер – да куда угодно, городов и городков в России хватает.

– Хорошо, что ее взяли, – эхом откликнулся на мысли Гурова Крячко. – Она же… ладно еще, с натяжкой можно понять первые два ее убийства. Мстила бросившим и оскорбившим ее любовникам. Но бабку-то…

Гуров все-таки решил вернуться домой на машине. Благо кофе он напился так, что к концу рабочего дня начал испытывать что-то вроде бодрости. Не доехал пять минут, не успев на зеленый, поэтому расслабился, борясь с накатившей сонливостью.