Онлайн книга «Скромная жертва»
|
– Идиот! В этот момент на пороге конференц-зала появился Штолин. – Спасибо, что представили, Елизавета Дмитриевна! – спокойно заметил старик. – Получила? – прошептал Озеркин. Не обращая на него внимания, Степан Матвеевич обратился к полковнику: – Станислав Васильевич! У нас культурная программа горит. Выдвигаемся на интереснейшее мероприятие через полчаса. Могу подать в конце занятия цитрусовый взвар с булочками и домашним вишневым вареньем. Ученики недоуменно обернулись. На лицах молодых людей читалось, что не ради домашнего варенья они поставили на паузу ошеломительный бег многообещающих карьер. Крячко разделял их недоумение: – У нас по плану как раз фаза троллинга. – Я даже знаю, кто на ней пострадает, – прошептал Озеркин Лиле Береговой. – Не бери на понт, мусор, – огрызнулась ее сестра. – Ловческая фаза, – блеснул знаниями Штолин, – безусловно важна и… – И позволяет сотрудникам правоохранительных органов распознать убийцу. Ведь на этой стадии он перестает действовать как обычные люди… – У которых принято придерживаться графика запланированных организаторами мероприятий… Молодым коллегам показалось, что между мужчинами, подобно очагу боли в израненном теле, назревает большой конфликт. – График, – с нажимом проговорил Крячко, – не поможет этим отрокам разобраться во вселенной серийного убийцы. – А я читал, что современные серийники весьма образованны. Тот же Остряк, например. Кажется, он был ученым-гуманитарием, нет? – И, чтобы быть им равными, мы едем в театр «Теремок»? – поднял бровь Крячко. – Напрасно иронизируете, коллега! В нашем кукольном театре много прекрасных спектаклей для взрослых, в том числе о Холокосте. Но туда мы вас, конечно, в импровизированном отпуске не зовем. После лекции полковника Крячко преподаватели и группа едут в энгельсскую картинную галерею. Там у нас Роберт Фальк, Илья Машков, Аристарх Лентулов, Петр Кончаловский, Александр Куприн. Выставку специально ради нас пока не закрыли. – Искусство вечно, а потому подождет, – не отступался от решения Крячко. – Я планировал провести этот день иначе. И не готов отказаться от плана занятия ради культурно-просветительской работы. – Станислав Васильевич! – Голос старика стал жестким. Крячко подумал, что Гуров на его месте бы внутренне торжествовал. Перед ним был Штолин, который сыскал славу жесткого, резкого на расправу следователя: – Я, конечно, понимаю, что у вас в Москве принято иначе. Но здесь, в провинции, люди чтят традиции гостеприимства и радуют не только угощением, но пищей духовной. Мы ходим в театры, посещаем музеи, гуляем по набережной. Это уважение. Вы готовы отвергнуть его, не проведя ни одной лекции. Молодые кадры обратились в слух. Крячко знал, что не свернет под давлением. Как и Гуров, сворачивать с намеченного пути в такие моменты он просто не умел. – Не привлекает живопись художников творческого объединения «Бубновый валет», можно посмотреть работы художников-новаторов второго десятилетия XX века. Имена Давида Загоскина, Валентина Юстицкого ничего не говорят вам, нет? Это основоположники саратовского авангарда. Но если вы предпочитаете творения столичных знаменитостей, то работы Александры Экстер, Бориса Эндера в нашем захолустье тоже есть. Очевидно, Штолин старался перевести их конфликт из разряда личного в социальный, столкнув лбами провинциальную элиту и неблагодарных москвичей. Приходилось признать, что, судя по настороженно-любопытным взглядам студентов, ему это удалось. |