Книга Вечер мертвецов, страница 146 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Однако Воробьев словно наткнулся на глухую стену. Этот способ — расспрашивать пьяниц о другом пьянице, так прекрасно сработавший при поисках Зимина, на этот раз не действовал. Все, кого лейтенант спрашивал о Мишкине, говорили одно и то же: «не знаю такого», а затем спешили избавиться от общества молодого полицейского. Воробьев уже начал сомневаться в своей интуиции и решил, что Крячко был прав, но внезапно ему пришло на ум соображение, что приятели Мишкина могут просто не любить сотрудников полиции, а Антон в первую очередь, перед расспросами, совал им в нос свое удостоверение. Воробьев решил попробовать сменить тактику, и это почти сразу же сработало.

— Извините, пожалуйста, а вы, случайно, дядю Сережу Мишкина не знаете? — догнал лейтенант пожилого мужчину, который вышел из рюмочной в квартале от дома, где раньше жил искомый мужчина.

— А зачем он тебе? — подозрительно посмотрел на Воробьева пенсионер, дожевывая конфету, которой закусил стакан вина.

— Да я из Пензы приехал. Я его двоюродный племянник. Мама просила ему посылку передать, а по адресу, который она дала, сказали, что он там уже не живет. Говорят, что квартиру продал. Вот я и подумал, может, найду кого-нибудь недалеко от дома, кто знает, куда мой дядя переехал, — затараторил Воробьев и сам удивился, как у него складно врать получилось. — Так вы знаете дядю Сережу?

— А где посылка-то, которую ты передавать собрался? — Мужчина подозрительно осмотрел лейтенанта с ног до головы, и тот порадовался, что не захватил с собой кожаную папку, в которой всегда носил документы, а решил записывать все разговоры на телефонный диктофон.

— Так она на вокзале, в камере хранения, — нашелся Антон. — Я в Москву только на день приехал, а потом поеду дальше. Вот и решил, чтобы тяжесть с собой не таскать, сначала найти дядю, а уж потом, вместе с ним, за посылкой и съездить.

— А че в посылке-то? — продолжил допрос старик.

— Ну там продукты и кое-что из одежды. Колбаса всякая, домашняя. Соленья опять же мамины, — неожиданно стушевался Антон и тут же вновь насел на пенсионера. — Так вы дядю Сережу знаете или просто так вопросы задаете?

— Продукты — это хорошо. Они ему сейчас не помешают, — констатировал мужчина и ткнул пальцем на северо-восток. — Иди через дворы, там, не доходя до Алтайской, общежитие будет. Не ошибешься, сразу узнаешь, мимо него не пройдешь. В этой общаге и спроси про твоего дядю Сережу. Последнее время там жил, но, хрен знает, может, опять куда-то на новое место перебрался. И привет ему от Шахрая передай! Скажи, вечерком зайду с пузырьком, попробуем соленья и колбаску.

Воробьев поблагодарил пенсионера и почти бегом бросился в нужном направлении, но уже через десяток шагов замедлил скорость. Антону вдруг показалось, что он поступил крайне нечестно, обманув этого мужчину. Тем более что тот пообещал зайти вечером к Мишкину, чтобы отведать гостинцев. И получалось, что когда тот не найдет у Сергея Алексеевича ни колбасы, ни солений, а вместо этого услышит, что приходил полицейский, то наверняка станет думать о полиции еще хуже, чем сейчас. И Воробьеву было неприятно, что причиной появления нового негатива в отношении полицейских станет именно он. К тому же, по словам Шахрая, Мишкин нуждался в еде. И может быть, даже голодал. А все из-за того, что кто-то из сотрудников полиции толком не проверил его заявление и позволил преступникам сломать всю жизнь Мишкину.