Книга Игра в наперстки, страница 162 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Лев Иванович закрыл папку с делом и призадумался. Он поймал себя на странной мысли: вроде бы возникает все больше вопросов, но вместе с тем усиливается ощущение, что разгадка все ближе и ближе. Им с Крячко надо обязательно найти Олега Симонова. Но и торопиться с этим тоже не стоит. Ибо фигурант – товарищ ушлый, знает, почем фунт лиха. Поэтому нужно действовать осторожно. Установить адресок, потолковать с теми, кто был в курсе давней истории. А там уже действовать по обстоятельствам.

А еще Гуров продолжал размышлять не только над ролью Симонова в истории с убийством Бурцева, но и о журналисте Мише. Да, то, что пытался исподтишка навести подозрения на сожителя сестры – это есть факт. Даже Стас согласился и заметил. Но вот есть ли связь между двумя этими явлениями, между Олегом и Михаилом? Было бы очевидным, если бы у Спивака были хорошие, дружеские отношения с Симоновым, но в этом сыщик, откровенно говоря, сомневался после недавнего разговора с журналисткой. Потому что ему Рита прямо дала понять, что ее брат и родственник его жены явно не закадычные приятели, хоть и знакомы друг с другом. А может, тут вообще никакой связи нет, да и кузен супруги тут совершенно ни при чем. Но Мишу могли попросить очернить Винницкого. «Хотя нет», – сказал Гуров сам себе. Больно уж мудрено выходит. Да и Леня – не того полета птица. С его-то осторожностью и трусостью да пакостить влиятельным людям – вот тут Лев Иванович был однозначно уверен, что такого не было. Да и такие люди предпочли бы разобраться с Винницким по-другому и уж явно не через журналиста.

Так, в раздумьях, сыщик вернулся к себе. Крячко сидел за столом и что-то записывал, перебирая какие-то бумажки.

– Что, Лева, как поход по пыльным углам и закоулкам? – спросил он, не поднимая глаз.

– По-всякому, – ответил Гуров.

– То есть никак? – Станислав дописал то, что ему было нужно, и посмотрел на напарника.

– Не скажи, – заметил Лев Иванович и сел за стол. – На кое-какие мыслишки навело.

– Ну-ка, послушаем. – Майор откинулся на стуле и с интересом посмотрел на сыщика.

– Мысль первая, она же самая дерзкая: на ограбление ресторана Симонов пошел вместе с Бурцевым.

– О, как, – Стас покачал головой. – Действительно смело. И на чем основано?

– На мутных показаниях Олежкиного приятеля. Тот рассказал, что у Симонова был друг, с которым они друг за дружку в огонь и в воду. Это якобы сам Олег поведал по пьяни.

– Ну, если вспомнить, что рассказывал Агеев, в принципе, небезосновательно. Хотя, сам знаешь, пьяный «базар» разным бывает.

– Не спорю. Тем более что подельника Симонова так и не нашли. Между прочим, Бурцев в том уголовном деле отметился.

– Неужто опять в качестве свидетеля?

– Высоко метишь, дружище. Его спросили, как давно он видел своего школьного приятеля, и Андрюша сообщил, что разок после окончания и то, за полгода до ограбления, пардон, до кражи.

– Ну тогда формально к нему никаких претензий нет. Особенно если его показаниям поверили и даже решили в суд не вызывать.

– Все так. Но если Симонов в компании с Бурцевым нигде и ни перед кем не засветился, то это, сам понимаешь, недоказуемо.

– Естественно. А какие еще мысли посетили твою головушку?

– Как связано участие Симонова в убийстве Бурцева и то, что твой журналист Миша пытался оговорить Винницкого?