Книга Сам себе приговор, страница 62 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – поспешно сказал он, заметив напряженный взгляд Новинского. – Мне всего лишь нужно подтверждение ваших слов, не более.

– Эти фото будут где-то фигурировать? – заволновался Новинский. – Послушайте, но я не давал согласия. Да вообще, так не делается!

– Эти фото я покажу коллеге, – объяснил ему Стас. – Я помню про нотариальную тайну. Спасибо за то, что обо всем рассказали. А дело вот в чем. Младший сын Мальцева скончался этим летом. Суицид. Нужно найти повод, подтолкнувший его к этому. Либо же установить иную причину смерти.

– Он что, сам себя? – Новинский схватился руками за шею, изображая удушающий прием.

– Не будем придумывать, – охладил его пыл Стас. – Расследуем, установим, докажем или опровергнем. Как пойдет. Сейчас о чем-то конкретном говорить рано.

– Думаете, это как-то связано с наследством?

– Все может быть, – ушел от ответа Стас. – Но мы же не будем с вами опускаться до сплетен?

– Ни в коем случае, – поджал губы Новинский.

– Кстати, Елена Бронник знает о том, что ей причитается? Или она не в курсе?

– Ну как же не в курсе? – удивился Новинский. – Знает она об этом. Она тоже вступила в наследство. Взяла в руки завещание и грустно так сказала: «Спасибо, Костя. От нас троих».

– А Костя в это время уже несколько месяцев спал вечным сном, – добавил Стас.

– Царствие ему небесное, – ввернул Новинский.

– Ну что ж, Юлий Георгиевич, – Стас сложил бумаги в папку и вернул ее хозяину. – Еще раз благодарю за помощь. Проверьте, все ли там на месте.

– На месте, на месте.

– Тогда вольно, – улыбнулся Стас.

– Готов служить, – салютовал недокуренной сигаретой Новинский. – И все-таки мне бы хотелось иметь гарантии…

– Они у вас есть, если вы чисты перед законом, – пообещал ему Стас. – До свидания, Юлий Георгиевич.

Уличные фонари в этом районе города работали вполсилы. Стас еще раз посмотрел на удивительной красоты дверь и пожалел, что не расспросил о ней нотариуса. Мужиков, указавших ему дорогу, по пути он не встретил, но там, где они кучковались ранее, обнаружилась пустая винная бутылка с надетым на горлышко пластиковым стаканчиком.

– Странно, что парень, получивший хорошее наследство, совершает самоубийство, – проговорил он вслух. – Молодой, талантливый, богатый. Это могло кому-то очень не понравиться. Но кому?

Это были те редкие выходные, когда у Гурова не было никаких планов. Услышав звук будильника в шесть утра, Лев Иванович некоторое время соображал, что происходит и действительно ли ему нужно на работу. Маша, устав слушать ритмичные попискивания, доносящиеся из телефона мужа, не выдержала. Перекинувшись через супруга, она взяла телефон и отключила противный сигнал, после чего упала на свою половину кровати и зарылась в одеяло.

Гуров попытался уснуть снова, и у него почти получилось. Последнее, что ему снилось, было еще живо в памяти, и он постарался вернуться в тот сон. А снилось ему следующее: он, почему-то одетый только в белый халат, стоял на коленях в приемной своего начальника генерал-майора Петра Николаевича Орлова и стирал в широком розовом тазу телефонный справочник Москвы за 1992 год. Воды в тазике не было, но Гуров усердно растирал страницы одну о другую, стараясь делать это достаточно аккуратно, чтобы не порвать бумагу. Секретарь Орлова, Вера, в это время стояла в открытых дверях и кричала в коридор, что она не будет ждать трамвая, и Гуров был с ней абсолютно согласен.