Онлайн книга «Сам себе приговор»
|
– То есть вы не стали бы исключать суицид? – Наверное, да. Сначала я связала его самоубийство с нашим расставанием. Но потом успокоилась и все еще раз тщательно обдумала. Почему он выбрал для самоубийства последний день отдыха? Почему не ушел из жизни сразу, как приехал, пока болела душа? Нет, дело совсем не во мне. С ним случилось что-то еще. Чайник шумел все громче и громче, но вода в нем так и не закипала. – Сломался наш «старичок», – вздохнул Крячко. – Давно с нами, пора и на покой. – А хотите, я вам подарю крутой чайник? – слабо улыбнулась Елена. – Мне презентовали коллеги, а я не могу им пользоваться. Беру тот, который остался от Кости. А? Заберите, а? Он мне не нужен, правда! Это уже была истерика. Не та, от которой трясутся стены и лопаются барабанные перепонки, а другая – тихая, но очень мощная, лишающая сил и разрывающая человека на части. * * * – Мы будто ходим по кругу, Петр Николаевич, – сказал Гуров. – Никогда такого не было. – Вижу, – мрачно заметил Орлов. – Все грязное белье перетряхнули, а иголку так и не нашли. – Ее в стогу с сеном ищут, – поправил Гуров. – Но, в принципе, ты прав. Ощущение, что я провел целую неделю на лавке около подъезда. Ну, знаешь, излюбленное место сплетниц. Не могу отделаться от чувства гадливости. – Ну хватит уже, – остановил его Орлов. – Давайте к делу. – Такое ощущение, что только Елена Бронник была готова взять на себя вину в смерти Мальцева. Очень странно, – сказал Крячко. – А между тем многие, сами того не желая, конкретно подпортили ему жизнь. Мать практически предала, друзья вообще наплевали на его проблемы, а девушка, вместо того чтобы поговорить с ним, упивалась своей любовью. Мол, не буду лезть в душу, лучше подержу за руку. Ну, я не судья, конечно. – И не психотерапевт, – бросил ему Орлов. – Скажи лучше, удалось опросить всех, кто был на базе отдыха? Сыщики разложили перед собой заметки: Гуров, как всегда, пришел с блокнотом, а Крячко с пасьянсом из разномастных клочков бумаги. Справедливости ради надо отметить, что Стасу, в отличие от Льва Ивановича, было легче держать информацию в голове, поэтому его бумажки были испещрены деталями: фамилиями, адресами, какими-то цифрами и непонятными символами, в которых мог разобраться только один Крячко. Все эти шифры Стас потом непременно переводил в божеский вид, оформляя их по последним нормативным актам, после чего документы не стыдно было вложить в уголовное дело. – Обошел, значит, я почти всех, кто пребывал на базе отдыха в последнюю неделю ее существования, – торжественно начал Крячко. – Не получилось выйти на трех человек, просто не берут трубку. Работаю над этим. В отношении остальных могу сказать следующее. Практически все, включая нас, в последний день на базе, а точнее, в момент смерти Мальцева преспокойно отдыхали. Накануне, напомню, все дружно напились, как черти, и рано утром многие дрыхли без зазрения совести. Кроме девушки Мальцева и обслуживающего персонала. Соня последней видела погибшего, причем одного, но утверждает, что рядом с ним был кто-то еще. И вот этого «кого-то» мы так и не нашли. Я прикинул, что, если бы мы искали убийцу Мальцева, то необходимо было подтвердить алиби каждого, кто в тот день был на базе. Это оказалось делом непростым: много времени прошло. Люди уже подзабыли, что именно и во сколько делали в то утро. Но события того дня я частично восстановил. Онегины и горничные проснулись раньше всех, примерно в шесть. Трое работников отбыли в 7 часов утра. На базе остались Онегины, официант, бармен и повар. Кроме кухонной гвардии и владельцев базы, а также опрошенных отдыхающих, остаемся только мы с Левой и наши благоверные. Свою Наталью этим утром я тоже допросил… |