Книга Сам себе приговор, страница 68 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров не выдержал и хмыкнул в кулак. Брови генерал-майора исполнили замысловатый танец: веселиться нужно было сдержанно, с учетом своего служебного положения. Крячко не сразу понял, что так насмешило Гурова и Орлова, а когда осознал, было уже поздно.

– Смешно им, прям под стол укатились, – закатил он глаза. – Ну а как еще выразиться?

– Продолжай, прошу тебя. – Орлов взял себя в руки и старался не встречаться взглядом с Гуровым. – Что там Наталья? Кого-то видела?

– Никого она не видела, – закончил Стас. – Твоя очередь, Гуров.

Гуров только покачал головой. Он так упорно тратил энергию на поиск причин, подтолкнувших Мальцева к трагическому решению, что необходимость допросить жену просто вылетела из головы.

– Маша знает, что там произошло, – ответил он. – Сказала бы, если бы вспомнила.

Это было правдой. Узнав о том, что юный художник, нарисовавший ее портрет, покончил с собой, Мария очень расстроилась.

– Ты разберешься с этим делом, – уверила она мужа. – Страшно представить, каково его матери… Хорошо, что у нее еще остался старший сын.

– Кстати, со старшим сыном мы еще не встречались, – сказал Гуров. – Но знаем, что он поддерживал связь с братом.

– Его и искать не надо, – оживился Крячко. – Работает на том же телеканале «Манго» телеведущим. Может знать, чем жил его младший брат.

– У Максима Олеговича эфир, – сообщил женский голос. – Он никак не может подойти.

Разговор шел по громкой связи. Пока Гуров пытался узнать, когда же можно будет поговорить со старшим сыном Гнедовой, Крячко украдкой курил в приоткрытое окно. В последнее время в Главном управлении МВД России курить на рабочих местах строго запрещалось. Лишь избранные имели такую привилегию, и Лев Иванович Гуров со Станиславом Васильевичем Крячко входили в их число. Однако полковники нечасто пользовались этим правом. Лишь иногда, когда не было ни минуты даже для похода в курилку, они дымили в форточку, закрывшись на ключ. Сегодня у Стаса была уважительная причина, чтобы покурить в кабинете: он чихал, постоянно вытирал нос платком, терпел головную боль и вообще чувствовал, что заболевает. Поэтому лишний раз выходить на холод у него не было никакого желания.

– Могу я попросить контакты гражданина Волкова для связи? – не отставал Гуров от сотрудницы телеканала.

– Я не имею права передавать вам его личный номер телефона, – ответила девушка. – Но могу записать ваш.

– Меня это вполне устроит. А когда примерно ждать его звонка?

– Не могу сказать.

– Его расписание настолько скользящее?

Из трубки послышался усталый вздох, словно девица только что вышла из шахты после многочасовой смены.

– Послушайте, вы хоть понимаете, куда позвонили? – манерно растягивая слова, спросила она.

– Я-то знаю, – ответил Гуров. – А вы знаете, с кем сейчас разговариваете?

– Ну и?

– Московский уголовный розыск, – сообщил Гуров. – Так что постарайтесь, пожалуйста, проследить за тем, чтобы Максим Олегович непременно связался со мной по номеру телефона, который я вам продиктую. И ничего не перепутайте, дорогая.

– Записываю, – тон собеседницы потеплел.

Гуров продиктовал свой номер, поблагодарил и выключил телефон.

– Вот так-то, – заключил он и подошел к Стасу. – Угости сигаретой, я забыл купить.

Крячко вручил Гурову пачку и оглушительно чихнул.

– Не вздумай брать больничный, – предупредил Гуров. – Лучше сходи в отгул, у тебя же они еще остались.