Книга Дом с черной лентой, страница 126 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Вера Дмитриевна Селезнева оказалась невысокого роста хрупкой брюнеткой с огромными, вполлица, как показалось Гурову, карими глазищами. Глазищи смотрели на Льва Ивановича одновременно испуганно и с какой-то глубокой надеждой.

Женщина первой протянула руку и, быстро оглянувшись, словно ожидая кого-то увидеть у себя за спиной, сказала:

– Вот, отпустили на час. У нас в здании есть своя столовая, но чужих на территорию фабрики не пускают, – словно извиняясь, она улыбнулась.

– Ничего страшного. – Лев Иванович осторожно, словно боясь причинить боль, пожал маленькую узкую ладошку женщины. Ладошка вся скрылась в его большой лапище. – Я сам еще не обедал, а потому приглашаю вас в одно уютное кафе неподалеку. Чур, я угощаю, – улыбнулся он.

– Ну что вы, – смутилась Вера Дмитриевна и хотела отказаться, но, посмотрев на доброе лицо полковника, не стала возражать против его великодушного предложения.

– Что вы хотите от меня услышать? – спросила она, едва они заказали еду и официантка отошла от их столика.

– Я прослушал ваше интервью журналисту Викентию Соловьеву, и у меня создалось впечатление, что вы, Вера Дмитриевна, не очень-то рассержены на этого типа, который обманул вас.

– А что толку, если я буду исходить гневом и громко насылать на голову этого человека все кары небесные, – пожала худенькими плечиками Селезнева. – Я во многом сама виновата. Нечего было распускать уши и позволять себя обманывать…

– Но вы не могли знать, что вас обманывают, – возразил Лев Иванович.

– Не могла знать, но предполагать вполне могла. – Виноватая улыбка промелькнула в уголках губ и сразу пропала. – Меня, знаете ли, частенько обманывали и до этого случая. Наверное, у меня внешность такая, что всем хочется меня обмануть.

– Хорошая у вас внешность, – ободряюще улыбнулся Гуров. – Просто замечательная. Вера Дмитриевна, скажите, как случилось, что этот мужчина так быстро вошел к вам в доверие настолько, что вы ради него взяли кредит в банке на довольно приличную сумму, триста пятьдесят тысяч рублей?

– Я и сама до сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Познакомились-то мы с ним случайно, благодаря моему сыну – Роману.

– Да, я помню, вы рассказывали, что первым с ним познакомился сын. Он ждал в коридоре возле кабинета судьи, где вы писали жалобу на бывшего мужа, который отказывался платить алименты.

– Да. Но когда я вышла, то Ромка сидел один. Тимофей, так представился нам этот мужчина, стоял на улице и курил, когда мы вышли. Ромка у меня – парень шустрый и порой бывает болтливым сверх меры, – улыбнулась женщина. – Сын подбежал к Тимофею и говорит, указывая на меня: мол, вот моя мама. Так и познакомились. Тимофей нас до дому довез и так сына разговорил, что тот давай меня просить, чтобы я позвала дядю Тимофея к нам в гости. Так все и завертелось, – горько усмехнулась Селезнева и замолчала.

Официантка принесла заказ и ловко расставила все тарелочки и чашки-бокалы на столе.

– Он тогда показался мне таким милым и простецким парнем. – Вера Дмитриевна поковыряла вилкой в салате и принялась есть.

Она ела так аккуратно и, можно даже сказать, красиво, что Гуров невольно залюбовался ею.

– Что? – почувствовав его взгляд, Селезнева подняла глаза от тарелки.

– Я хотел бы повторить вопрос, – смутился Гуров. – Что в нем было особенного, в этом человеке, что заставило вас поверить ему?