Книга Дом с черной лентой, страница 175 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Это так, – согласился с доводами напарника Станислав и добавил: – Поэтому я, поговорив с хозяином мастерской и выяснив у него о характере каждого работающего на него мастера, выписал себе все их данные. Надо будет искать связь каждого из них с Анохиным. Как только найдем того, кто с ним знаком, того и возьмем в оборот.

Оперативники помолчали. Лев Иванович хмуро и сосредоточенно, а Крячко, наоборот, расслабившись и прикрыв глаза.

– А этот рисунок, который женщина признала, его кто выполнял? У них ведь у каждого мастера, наверное, есть своя манера и свой стиль в рисунках. Это значит, что и свой каталог отдельный имеется. Должен быть, во всяком случае.

– С этим рисунком, знаешь ли, загвоздочка вышла, – немного помолчав, ответил Станислав. – Этот рисунок так давно болтается у них в общем каталоге, что никто так и не вспомнил, кто его нарисовал. Нет, тот, кто нарисовал, может, и помнил, но он не признался. Вот ведь какое дело. Поэтому я всех мастеров и выписал себе для проверки. А так-то я, конечно, узнавал и даже все каталоги мастеров, какие есть, просмотрел. Только я же не специалист в этом деле, поэтому определить ничего не могу. Кстати, я и фотографии с рисунков разных мастеров нащелкал. Думаю отдать их нашим ребятам. Пусть посмотрят. Может, определят, какие рисунки с портретиками невест по манере написания схожи. Глядишь, и нашего художника среди мастеров «ТаТуКода» отыщем.

– Это правильно, – одобрил Гуров и неожиданно попросил: – Слушай, Станислав, отвези-ка меня домой. Меня просто вырубает – спать хочу, хоть тут, в кабинете, ложись и ночуй. За руль даже и садиться не рискну.

– Пойдем. – Крячко встал и, похлопав Гурова по спине, направился к выходу. – Но завтра с тебя полный отчет о поездке в Нижний буду требовать.

– А ты мне кто такой, чтобы требовать отчетов? – беззлобно проворчал Гуров и, передвигая отяжелевшие после долгого и наряженного дня ноги, поплелся за другом. – Мне и Петра хватает для отчетов.

На следующее утро проснулся Лев Иванович рано и в удивительно хорошем расположении духа. Встал легко, как будто и не было вчера долгой дороги из Нижнего Новгорода, словно он спал не шесть часов, а целых двенадцать. Мария еще сладко посапывала, а он, даже не взглянув на часы, босиком прошлепал на кухню и, широко открыв окно, запустил в дом утренний и пока еще прохладный воздух, поставил на газ воду в джезве. У Гуровых была кофемашина, но Лев Иванович предпочитал пить кофе, сваренный в турке. Он справедливо считал такой напиток, приготовленный на открытом огне, более полезным, чем кофе, сваренный сомнительным автоматом. Да и сам процесс перемалывания зерен и варки доставлял ему удовольствие, которое не получишь, заправляя порционные капсулы в машину.

– Ты чего тут шуршишь, как мышь? Времени только пять часов, а ты уже соскочил, как подорванный. Не спится тебе. Суббота ведь, – на пороге возникла Мария.

– Это у тебя суббота, а у меня рабочий день. – Гуров с улыбкой повернулся к жене. – Я тебя разбудил? Извини.

– Ничего ты меня не разбудил, – зевнула супруга. – Я сама проснулась. Почувствовала, что тебя рядом нет, и проснулась. Голодный? Давай я тебе тосты сделаю или бекон с яйцом пожарю. Могу салатик сварганить, вчера свежих черри купила и фета в холодильнике есть, – предложила она и села на стул, сонно потирая глаза кулачками.