Онлайн книга «Дом с черной лентой»
|
– Давайте. – Викентий приготовился записывать. Шурик достал смартфон и какое-то время искал номер компьютерщика, потом продиктовал его Викентию и добавил: – Парня Димой зовут. Думаете, что можно восстановить удаленную переписку? – Не знаю, но надо попробовать это сделать. Вы помните, когда Анохин в последний раз писал, то, может, он хоть каким-то намеком давал понять, где он сейчас? – Нет, не было такого. Он просто выслал две фотографии и попросил с них написать портреты. – А сроки написания вы с ним не обговаривали? – Конкретно – нет. Но он обычно мне пару недель давал на все про все. И на написание, и на высылку. – Фотографий женщин, с которых должны были писать портреты, у вас, случайно, с собой в телефоне нет? – Нет, в телефоне нет. Я их на работе распечатываю, удаляю присланные фотографии с чата, а потом, дома уже, с этих распечаток рисую портреты. Дома все у меня. А с собой, в телефоне, нет. – А портреты вы уже написали? – после некоторого молчания поинтересовался Викентий. – Ага, все готово уже. Я быстро пишу. В это раз один портрет маслом писал, а второй – акварелью. Оба неплохо получились. Это не я, это жена мне так сказала – Нина, жена она мне, мы уже три года с ней женаты. Шурик говорил тихо, монотонно, при этом чуть покачиваясь, словно баюкая себя, успокаивая этими разговорами. И Викентию, который смотрел на него, вдруг пришла в голову неожиданная мысль: а не является ли Шурик аутистом? Очень уж поведение у него и характер были близки к этому синдрому. Но потом он все-таки отверг эту мысль, решив, что аутисты не бывают такими социально адаптированными, каким был Шурик. «Впрочем, – должен был признаться себе журналист, – много ли я знаю об аутистах? Вот в интернете, например, пишут, что Билл Гейтс тоже аутист. И Моцарт, и Бобби Фишер, который шахматист, тоже ими были. А ведь какие талантливые люди! Так что все может быть». Вслух же он сказал: – А где вы брак регистрировали? В каком районе Москвы? – В Митине, – счастливо улыбаясь, ответил Шурик. – Нина в Митине была прописана у родителей. Мы в том районе и зарегистрировали брак. Викентий опять сделал пометку у себя на листочке и снова спросил: – Нина – хорошая жена? Не вредная? А то знаете, как оно бывает-то… – Нет, Нина не вредная. Она красивая. Я люблю ее, – добавил Шурик. Добавил, как показалось Викентию, не столько для него, Викентия, сколько для самого себя. – Вы с Нины тоже портрет писали? Где вы с ней познакомились? – Нас Сашка познакомил, – мечтательным тоном ответил Белокуров. – Примерно через полгода после того, как он из тюрьмы вышел. Приехал ко мне вместе с Ниной и попросил ее портрет нарисовать. Так я и влюбился в нее. – А она тоже вас любит? – Нина? – Шурик на секунду задумался, а потом, как показалось Викентию, не очень уверенно ответил: – И она меня тоже любит. Иначе зачем бы ей за меня замуж выходить? – Логично, – согласился Викентий и, не зная, что еще спросить, уткнулся в монитор компьютера. * * * – Что ты по поводу Белокурова думаешь? – задал вопрос Гуров Станиславу после того, как они вышли в коридор Управления и спустились вниз, на улицу. – А что я должен по его поводу думать? – приподнял бровь Крячко. – Думаю, что мужик он простой и Анохин использовал его в своих целях, не сообщая ему об истинных намерениях. Бесхитростный он, как валенок, этот Белокуров, и доверчивый, как теля малое. Вот что я думаю. У тебя тоже такое мнение о нем сложилось? |