Книга Холодный туман прошлого [сборник], страница 98 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Станислав сдержал усмешку. Он понимал, что его напарник блефует. Да, до этого они тщательно изучили видеозапись встречи Мещеряковой и Закутько в «Олимпе» и даже предположительно выстроили их диалог, хотя качество было не сказать, что хорошим. Но в любом блефе главное — уверенность. Как в том старом фильме говорилось? Артист хорош, когда верит в то, что играет.

— Ну раз так… — женщина посмотрела на друзей по очереди. — У вас не будет сигареты?

Гуров достал сигареты и зажигалку, которые оставил Колокольцев, и протянул Ольге. Крячко поставил на стол старую замызганную тарелку, оставшуюся, по всей вероятности, из-под цветочного горшка, и приоткрыл форточку. Женщина закурила.

— Вы правы, — сказала она. — Эти двое действительно взялись меня шантажировать. Как они сказали, решили передать привет из прошлого. Остроумно придумали, ничего не скажешь. Они требовали с меня деньги за молчание, притом весьма приличную сумму. Да, мне было бы очень выгодно, если бы они исчезли и замолчали навсегда. Но я не имею к их смерти никакого отношения.

— Неужели? — не сдержался опер.

— Именно так, — Мещерякова посмотрела на него и стряхнула пепел. — Я рассказала о том, что меня шантажируют, своему любовнику Григорию Лапину. Я понятия не имею, что он сделал и как, но эти двое перестали меня беспокоить. И Гриша лично сообщил мне, что больше они меня не потревожат. Так оно и вышло.

Друзья невольно переглянулись. В принципе, они ожидали чего-то похожего, но не думали, что подозреваемая так быстро переведет стрелки на своего воздыхателя.

— И вы даже не догадываетесь, что он с ними сделал? — спросил Лев Иванович.

— Нет. И если честно, даже знать не хочу. У меня своих грехов хватает, зачем мне еще чужие? Если вам так интересно, что именно сделал Гриша, спросите у него самого. Но, как мне кажется, вы и так уже все знаете.

«Тут явно какой-то подвох, — понял сыщик. — Скорее всего, они заранее обо всем договорились. Наверное, Мещерякова и вправду почувствовала, что дело пахнет керосином, и решила выйти из большой игры. Но на самый худший случай тоже решила приготовить подушку безопасности. Вероятно, уговорила этого Лапина взять все на себя, в том числе и организацию преступлений. А влюбленный до беспамятства Гриша не посмел отказать своему кумиру в юбке. Что ж, не он первый, не он и последний такой».

— Ольга Викторовна, — снова вступил в разговор Станислав, — неужели вы одобряете действия вашего любовника? Как-никак речь идет о трех людях, которые погибли не своей смертью.

— Честно? — посмотрела него Мещерякова. — Мне все равно. Но даже если бы и не одобряла, я же не могу указывать взрослому разумному человеку, что делать, а что нет. Это каждый решает сам и отвечает тоже сам. Гриша все-таки отдельная самостоятельная личность, а не марионетка на веревочке.

Вот с этим опер бы поспорил. Лапин как раз был ее марионеткой, притом добровольной. Но и Ольгина правота здесь тоже была: каждый принимает решения сам. Вот Гриша и выбрал быть верной собачкой на службе у этой расчетливой стервы с замашками мизантропа. Вот уж воистину, они с Маркеловым два сапога пара. Вполне стоят друг друга.

— Раз так, — сказал Гуров, — больше у меня к вам вопросов нет. Кроме одного. Ольга Викторовна, что все-таки произошло тогда в Любино? Мы сказали вам правду: доказательств вашей вины нет, единственный свидетель мертв. Так что можете поведать.