Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 103 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров поцеловал жену в ее симпатичный носик.

— Ладно, пусти, — не очень-то сопротивляясь нежностям, проговорила Мария. — Пойду чайник поставлю да рагу разогрею.

— Рагу — это хорошо, — улыбнулся Лев Иванович, отпустил жену и потянулся за телефоном.

Набрав номер Крячко, он долго слушал гудки и хотел было уже сбросить вызов, как Станислав ответил:

— Прибыл?

— Только что в квартиру вошел и переоделся. Что у нас нового?

— Докладываю обстановку, товарищ полковник. Встреча на высшем уровне прошла на высшем уровне, — отчеканил Крячко.

— Хватит дурачиться, я серьезно, — поморщился Лев Иванович.

— Так и я серьезно, — хмыкнул Крячко. — На встречу ходил вместе с Кузьминковым. Он представил меня как своего знакомого дельца, который заинтересовался магазинами Баевой. Она на меня клюнула, и завтра у нас с ней встреча. Где и во сколько, я скажу ей завтра утром. Договорились созвониться.

— Отлично. Ты узнал, где она живет? И с кем? С голландцем?

— Да, с Андрисом Ван де Ляйеном. Хороший парень, я тебе скажу. Простой. Его отец — фермер, и сам он все детство прожил на ферме. Хотя и умный мужик, и голова варит — свой бизнес как-никак самостоятельно с нуля построил, но Полина его так охмурила, что он голову потерял. Ради нее на все готов. В рот ей заглядывает и все, что она ему говорит — делает. Уже запустил процесс продажи своего бизнеса какой-то крупной фирме.

— Ага, вот так даже! А денежки за продажу, небось, Полина Алексеевна себе хочет прикарманить, вот и цепляется за этого Андриса. На этом мы и сыграем.

— Сыграть-то можно. Вот только я не пойму, зачем тебе это? Я так понял, что она если и имеет отношение к убийству любовника и самоубийству мужа, то только косвенное. Предъявить мы ей ничего не можем. Я прав?

— Прав, прав, — вздохнул Гуров. — Только вот я не я буду, если не преподам этой хищнице урок. Сам ведь говоришь, что голландец этот — парень неплохой. Жалко будет, если она и его облапошит и по миру пустит. Да и кто знает, насколько нервным и впечатлительным или бесхарактерным окажется этот Андрис. Вдруг он решит или ее убить, или сам застрелится, как это сделал бывший муж Баевой. А нам оно надо?

— Не надо, — согласился с ним Крячко.

— Вот и я говорю — надо эту дамочку немного проучить.

— У тебя есть идея?

— Есть, но я тебе ее завтра расскажу, когда мы с тобой утром встретимся. Лады?

— Лады. Спокойной ночи и привет Марии.

— И вам спокойной ночи. Утром в половине десятого жду тебя возле подъезда. Мою машину на три дня в мастерскую Валентин отвез, — закончил разговор Гуров.

Десять минут спустя Улямов и Гуров уже сидели на кухне и пили для согрева не только чай, но и кое-что покрепче.

— Хороший коньяк, — похвалил Улямов, рассматривая содержимое коньячного бокала на свет. — Это не Алаутдинова подарок? Помнится, как-то на Новый год он мне тоже бутылочку коньяка подарил. Но тот был другой марки.

— Да, эту бутылку Егор Арсенович из сейфа в своем кабинете достал и сунул мне перед самым моим отъездом, — подтвердил Лев Иванович. — Он в коньяках большой специалист. Его прадед когда-то в Армении держал винно-коньячный заводик. Так что разбираться в коньяках и винах — это у них семейное.

— Я краем уха слышал твой разговор с напарником по телефону. Уже самый финал. Ты хочешь наказать Баеву за ее аферы?