Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 104 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Хочу, — серьезно кивнул Лев Иванович. — Мне кажется, что такие люди, а особенно такие женщины, как Баева, должны хотя бы иногда получать если не от жизни, то от других людей урок. В данном случае этот урок она получит от меня. И не потому, что я не люблю женщин. Я просто терпеть не могу наглости, лжи, хапужничества и хамства. Считаю, что это зло, которое не должно распространяться на других. И не важно, от кого это зло будет исходить — от мужчин или от женщин. Я все равно буду стараться бороться с этим и наказывать тех, кто этого заслуживает.

— Да, жалко, что нет таких законов, которые бы привлекали к наказанию за моральный вред, нанесенный другим людям, — вспомнил Улямов их с Гуровым разговор в машине.

— И ладно бы такие «баевы» крали деньги у таких же, как они сами — аферистов и хищников, а то ведь их жертвы, как правило, хорошие люди, работяги, которые своим умом и трудом зарабатывают себе на жизнь, — рассуждал Лев Иванович. — А эти… приходят на все готовое. Да хоть бы они тоже как-то помогали приумножать, а то ведь хотят все забрать себе! И не важно им, что с человеком, которого они обманули, будет потом. Нет у таких людей, как Баева, ни морали, ни совести, ни стыда за содеянное ими злодеяние.

— Лев Иванович, я тебя сейчас слушал и вдруг подумал. Вот пойдешь ты на пенсию — и чем станешь заниматься? — спросил Улямов, глядя на Гурова чуть осоловевшими глазами.

— Хм, как-то я не думал серьезно на эту тему, — озадачился Лев Иванович. — Ну на рыбалку стану ходить. Может, наконец-то с Марией дачу себе приобретем… Не знаю даже. А ты к чему это спросил?

— А к тому, что у тебя хорошо получилось бы мемуары писать. А что? Опыт оперативника у тебя богатый. Небось, много всего навидался на службе…

— Разное бывало, — согласился Лев Иванович.

— Вот видишь. Слог у тебя хороший, грамотный. Я так думаю, что получилось бы…

— Да ну, брось, Тамир Васильевич, — махнул рукой Гуров. — Какой из меня писатель? Я больше ногами и головой работать привык, чем писать. Даже отчеты за меня чаще всего напарник пишет. У меня на писанину нервов не хватает. Ни на какую.

— Так то ж отчеты… А я тебе о литературе говорю. Люди детективы читают? Читают. А уж о том, что по-настоящему в жизни было — тем более будут читать.

— Нет уж, Тамир Васильевич, — покачал головой и устало улыбнулся Гуров, — ты меня от этого занятия уволь и больше на эту тему даже не заговаривай. Не мое это дело — писать. Пусть другие пишут. У кого к этому талант есть и призвание. А мое призвание — жуликов, убийц и воров ловить.

— Ну тогда будем ловить злыдней, пока нас самих земля носит, — согласился Улямов, и сыщики, выпив еще по глотку коньяка, отправились спать.

Крячко, как и было договорено, подъехал к Гурову в половине десятого и позвонил ему.

— Я уже внизу. Спускайся.

— Ты с Баевой еще не созванивался?

— Нет. Решил сначала с тобой все нюансы обсудить. Твой план — тебе им и руководить.

— Правильно решил. Сейчас мы к тебе спустимся.

— Мы? — Крячко хотел было спросить, кто это — «мы», но Гуров уже отсоединился.

— Знакомься — Улямов Тамир Васильевич, — представил Гуров Улямова напарнику. — Мы с ним вместе работали по убийству. Тамир Васильевич, ты с нами или, может, тебя куда-нибудь подвезти? Я ведь обещал тебе два дня отпуска.