Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 21 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Даже если он добывал деньги незаконным путем? — пришла очередь Гурова с интересом посмотреть на Игнатову, склонив голову набок.

— Да. И этот вариант тоже, — с насмешливым вызовом посмотрела Ангелина Олеговна на сыщика. — Скажем так, материальная часть вопроса была компенсацией за то, что я не обращала внимания на его амурные похождения. Своего рода плата за спокойную жизнь в семье. Скажите, а вы разве ни разу своей жене не изменяли? — неожиданно для Льва Ивановича задала Игнатова вопрос и, остановившись напротив него, внимательно на него посмотрела. — Впрочем, навряд ли вы признаетесь, поэтому можете не отвечать.

— Почему же, я отвечу. И отвечу честно. Потому, что сколь странным это бы вам ни показалось, но я действительно ни разу не изменял своей супруге.

— Тогда вас нужно посадить в клетку и показывать за деньги, — серьезно и пристально посмотрела на него Игнатова. — Вы исключительный тип мужчины. Впрочем, как по мне, так я бы не стала с вами даже флиртовать. И не потому, что я такая некрасивая и вы на меня бы даже не взглянули.

— А почему? — поинтересовался заинтригованный ее словами Гуров.

— Потому, что вы слишком умный, — вдруг улыбнулась она. — И это не комплимент, а констатация факта. У вас есть еще вопросы? — Игнатова посмотрела на часы. — У меня через двадцать минут назначена встреча.

— Да, у меня есть к вам еще один, последний вопрос. Кем вы работаете, Ангелина Олеговна? Вы случайно не психолог?

— Случайно — нет. Но я где-то рядом. Я — директор гимназии, — улыбка Игнатовой наконец-то стала открытой и естественной.

— Значит, вы считаете, что врагов у вашего мужа не было? — спросил Лев Иванович, когда они вместе с Игнатовой вышли на улицу.

— Вы ведь сказали, что у вас только один вопрос, — Игнатова нажала на кнопку брелока, и ее машина моргнула в ответ фарами. — Впрочем, я не говорила, что у Володи не было врагов. Вполне возможно, что были, и не один. Но ведь это ваше дело — искать их. Я права?

— Да, наше, — согласился Лев Иванович. — Но нам было бы немного проще, если бы вы, Ангелина Олеговна, нам в этом помогли и вспомнили неприятные инциденты и истории с угрозами, которые могли бы происходить с вашим мужем. Не обязательно накануне убийства. А, скажем, несколько месяцев назад.

— Хорошо, я позвоню, если что-то вспомню, — ответила Игнатова, усаживаясь в машину. — У меня теперь есть ваш телефон. Так что если что-то вспомню, то сразу же и позвоню.

Она закрыла дверцу, и машина сразу же тронулась с места. Гуров остался на парковке, задумчиво глядя вслед удаляющейся «Мазде».

— Да, ей бы в полицию, в оперативники или аналитики пойти, — пробормотал он и, развернувшись, пошел к своей машине.

Насчет того, что Игнатовой хорошо было бы работать в убойном отделе, Гуров, конечно же, подумал не просто так. Он увидел в этой резкой и некрасивой женщине огромный потенциал. Ее энергия, соединенная с умом, наблюдательностью, острым чутьем и знанием психологии, могла бы очень пригодиться при раскрытии преступлений. Но, как он понял, ей больше была интересна работа с детьми, чем с преступниками. А поэтому, как говорится, — каждому свое.

Вот Льву Ивановичу всегда нравилась его работа. Пусть она была порой сложной, грязной и даже страшной (все-таки ему приходилось иметь дело с жестокостью и убийствами), но зато нужной. И после очередной поимки преступника Гуров всегда чувствовал внутри себя удовлетворение проделанной работой. Им овладевал, хотя и временно, душевный покой. Он даже в какой-то мере гордился тем, что ему удалось обыграть противника, раскусить его тайну, его замысел, найти и предать правосудию. Ему было приятно думать, что дышать после поимки им очередного уголовника людям будет легче. Хотя бы даже на один вздох, но легче.