Книга Кто-то третий [сборник], страница 156 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— А с чего ты взял, что он деловой человек, а не просто наглец с хорошо поставленными интонациями? — спросил Крячко.

— Не знаю, просто так кажется. Я вот, кстати, хотел сказать по поводу киллера. А ведь это не приезжий какой-то профессионал, который действительно весь зашифрован и которого практически невозможно вычислить.

— А кто же он?

— Профессиональный киллер, как правило, все планирует и проводит идеально, без малейшего прокола. У него все учтено, все просчитано до секунды, заготовлены несколько вариантов отхода после покушения. Ну, не вам мне это рассказывать. И здесь, в деле Аграновича, казалось бы, мы имеем дело как раз с таким профессионалом, со всеми характерными признаками. Четкая, почти военная постановка дела, включая и тактические проработки деталей. В каком месте остановить жертву, как остановить, как сделать, чтобы жертву нашли не так быстро, а у самого киллера была возможность уйти с места преступления. И стрелял он наверняка, и ствол достал очень быстро, так что Агранович не успел как-то отпрянуть, хотя бы лечь на сиденье. Он получил две пули, даже не успев удивиться.

— И что же? Продолжай, — потребовал Орлов, заметив, что Гуров снова замолчал.

— Продолжаю. На этом как бы все и кончается. На этом кончился профессионал и появился дилетант. Местная машина, которую мы обязательно найдем. Киллер не просто взял эту машину, а приглядывался к ней, планировал ее использование. И он выбрал машину, не обратив внимания на ее индивидуальные признаки. А именно они помогли Власику узнать «Хонду» Артемова. Киллер не воспользовался избитым, но надежным способом использования краденых чужих номерных знаков. Он даже не обратил внимания или просто наплевал на то, что на бампере «Хонды» имеется такая заметная декоративная наклейка.

— Вывод? — прищурился Орлов.

— Киллер — Овчаренко, — пожал плечами Лев. — Я добавлю еще вот что в доказательство своей гипотезы. У Овчаренко есть подчиненный, уголовник, но дисциплина у них налажена просто военная. Овчаренко не смог нам правдоподобно и конкретно ответить, что за обязанности возложили на него заграничные заказчики, на которых он ссылается. Скорее всего, нет у него никакого заграничного или иногороднего заказчика.

— Зачем тогда Овчаренко со своим помощником Лукой следил за свалкой? Почему он решил напасть на вас, когда понял, что вы изучаете отходы, вывезенные с предприятия?

— Я думаю, что это его личная инициатива, — ответил Гуров. — Он решил тоже шантажировать руководство агрохолдинга, в то время еще в лице Аграновича. Каким-то образом Овчаренко узнал о махинациях. Но что-то его заставило принять радикальные меры. Может быть, понял, что Агранович сумеет организовать на него более искусного киллера, а может, знал, что именно с Аграновичем и не договоришься. А может быть, решил так припугнуть остальных, свалить все на мифических хозяев и просто получить свою долю. Но дело в том, что он сделал это неумело, потому что, хоть и покрутился в бизнесе, но бизнесменом не стал, механику этого дела не понял. Поэтому и действовал как бывший спецназовец, а не как деловой человек, решившийся на силовое решение проблемы. Кстати, Грановицкий действует именно так.

— Что? — поперхнулся Крячко. — Кто?!

— Грановицкий, — спокойно повторил Лев. — Я узнал его голос. Мы с ним очень эмоционально побеседовали тогда в больничной палате. Это его интонации, его обороты, его привычное высокомерие. Он привык брать, и это проявляется даже в его речи.