Книга Кто-то третий [сборник], страница 50 – Николай Леонов, Алексей Макеев

К девяти часам вечера выяснилось, что Щекотихин в собственной квартире появляется крайне редко, предпочитая жить у подруги. Эти сведения Гурову предоставил сосед, живущий напротив. К нему Лев пошел в первую очередь, но сосед был настолько пьян, что открыть дверь не смог. И только к девяти, когда алкогольные пары слегка выветрились, он вылез из своей квартиры и поплелся к соседу за добавкой. Тут его Гуров и выловил.

Адресом подруги разжились у того же соседа. Жила она в частном доме, в двух кварталах от дома Щекотихина. Дверь ее дома оказалась не заперта, Гуров и Крячко прошли в комнату, где на постели, едва прикрыв наготу, лежала немолодая уже женщина. Рядом спал щуплый мужичонка, как выяснилось впоследствии, он и был Щекотихин Иван, трижды судимый урка по кличке «Дрон». Пока мужичок спал, его подруга успела рассказать, что с Васей Шило Дрон сильно повздорил еще до последней отсидки Васи и теперь они не корешатся. Когда разбудили Дрона, он подтвердил слова подруги. Больше от него добиться ничего не смогли, что было неудивительно. В понятиях Дрона помогать «краснопогонникам» западло, и ссора с Васей этого правила не отменяла.

Все три варианта оказались «пустышками», Гурову и Крячко пришлось возвращаться в Москву ни с чем. Лев завез напарника домой, после чего поехал к себе, решив с утра начать поиски, прошерстив весь список, предоставленный Элеонорой.

Темная тень двигалась медленно, слишком медленно для живого человека. Да и человек ли это в принципе? Если нет — кто еще? Нет, все же человек, другого быть не может. Просто освещение искажает форму, удлиняет, вытягивает вверх, вот и кажется, будто движется нечто нереальное, потустороннее. Так в фильмах в стиле хоррор добиваются должного эффекта, создают атмосферу неопределенности — мучительного ожидания чего-то ужасного. Не хватает только гнетущей музыки, чтобы мурашки поползли к затылку. Вот сейчас из-за угла дома выскочит кто-то, кто гораздо страшнее этой нереально длинной тени. И именно в этот момент сквозь тучи пробьется лунный свет, и станет видно, как туман стелется по земле, отрезая ноги мистической тени.

А в кустах, в противовес всему нереальному, раздастся лай собаки. Простой и понятный звук. Все сразу встанет на свои места, обретет привычные черты, сбросит чары, и станет понятно, что здесь произошло. Да, трагедия, жуткая и обыденная одновременно, но вполне понятная и даже привычная. Всего лишь лай, а какой эффект. Спустя минуту к лаю добавится монотонный звук будильника. Он будет трезвонить и трезвонить, долго, муторно, до тех пор, пока человеческая рука не заставит его замолчать…

«Черт, это же мой будильник! И какого лешего я лежу?» Гуров потянулся рукой к прикроватной тумбочке, нащупал телефон и провел пальцами по экрану. Тупая боль разрывала голову, отдаваясь в висках при малейшем движении. Звук прекратился, уступив место благословенной тишине. Лев полежал еще минуту, пытаясь собраться с мыслями. «Что это было? Тени, туман, кусты — все это просто сон. Странный сон, очень странный». Потрясти головой, чтобы отогнать остатки сна, он не решился. Головная боль оказалась реальной, в таком состоянии не то что трясти, поднять голову трудно.

«Срочно нужна таблетка, — прорвалась сквозь тупую боль новая мысль. — Только подняться сил нет». Лев пошарил рукой справа, рука привычно ощутила тепло женского тела, и на сердце сразу отлегло. Маша, его жена, на месте, значит, все будет хорошо. Дурной сон, оставивший неприятный осадок и жуткую головную боль, скоро улетучится из памяти, и жизнь наладится. Он провел ладонью по теплому боку жены, та заворочалась.