Книга Кто-то третий [сборник], страница 64 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Тогда давайте сначала про постоянных, — попросил Гуров. — Нас интересуют сотрудники мужского пола до тридцати лет, есть у вас в штате такие?

— Двое, — без запинки ответил Николай Алексеевич. — Оба года по два здесь работают, Славик на приемке и иногда в секционной помогает, а Вадик на косметике.

— На косметике? — не понял Лев.

— Есть такая процедура, — принялся объяснять патологоанатом. — Трупы привозят к нам из разных мест, в приемной их встречает Славик. Оформляет документы, приводит в соответствие с правилами приемки, доставляет до места хранения, маркирует и прочее. Затем, когда работа с трупом завершена, его нужно привести в надлежащий вид: зашить, обмыть, одеть, если требуется, наложить косметический грим. Всем этим занимается Вадик. Он почти без смены работает, трудолюбивый парень, а может, просто одинокий. Семьи нет, вот он целыми днями на работе и околачивается.

— И сейчас здесь? — спросил Гуров.

— Вот сейчас нет, — развел руками Николай Алексеевич. — Он две недели отпуска взял, сказал, поедет к тетке в деревню. Той по хозяйству помощь понадобилась, а кроме Вадика ей помочь некому.

— Какого числа начался отпуск?

— Да с первого уже не вышел. В его отсутствие работу студенты выполняют. Хреново, надо сказать, выполняют, я уж жду не дождусь, когда Вадик вернется.

— Взгляните. — Гуров вынул из кармана фото. — Это ваш Вадик?

— Что это? Не понял, это шутка такая? — растерялся Николай Алексеевич. — Да это ж покойник!

— Этот покойник — ваш Вадик?

— Погодите, погодите! Не напирайте. — Николай Алексеевич вырвал фото из рук Гурова, поднес к свету. — Так ведь нельзя сразу на человека давить! Огорошили вопросом и ответа мгновенного требуете. А если я ошибусь?

— Вы ведь два года с Вадиком проработали, и на трупы смотреть вам не в новинку, с чего бы ошибиться? — заметил Крячко. — Он или не он?

— Похоже, он. Ну, надо же! А я ему завидовал. Думал, на теткиных блинах отъедается, а у меня тут полный завал с этими безмозглыми стажерами, — покачал головой Николай Алексеевич. — Как это произошло?

— Черепно-мозговая травма. — Гуров решил пока не вдаваться в подробности. — Итак, на фото ваш сотрудник Вадим. Фамилия?

— Чалый. Вадим Чалый. — Николай Алексеевич все никак не мог оторвать взгляд от снимка. — И как же его угораздило?

— Этот вопрос выясняет следствие, — уклонился Лев от прямого ответа. — Что можете сказать о Вадиме как о человеке?

— Да что сказать? О покойниках либо хорошо… — начал Николай Алексеевич, но Лев тут же его остановил:

— Нас интересует истинная картина, а не интервью для некролога. Ведется следствие, и все ваши слова являются дачей показаний.

— В принципе, обычный мужик. Замкнутый немного, а так ничего, — подумав, ответил патологоанатом. — Работал хорошо, обязанности выполнял исправно. Частенько на работе задерживался, если помощь нужна, не отказывал.

— Замечали за ним признаки агрессии, что-то, что можно охарактеризовать как неадекватное поведение?

— Агрессии? Нет, он совсем не агрессивный. Людей стеснялся, с разговорами не лез. У него вообще компании не было. Ни друзей, ни подруг. Про тетку я только накануне и узнал, когда он сообщил, что уезжает.

— Других родственников нет?

— Вроде нет. Может, просто не упоминал про них, мы вообще мало общались, — снова покачал головой Николай Алексеевич. — Думаю, ему с трупами легче общаться было, чем с живыми людьми. Это можно назвать неадекватным поведением?