Книга Кто-то третий [сборник], страница 71 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Я вас не осуждаю, — попробовал вклиниться в словесный поток Гуров, но остановить брюзжание хозяина не получилось.

— Вы погодите, погодите, не торопите меня, — с обидой в голосе произнес Миньков. — Я ведь не так часто получаю возможность с мужиком пообщаться, так что, если хотите узнать, что и когда я видел, уж потерпите. Меня, старика, выслушайте, поддакните пару раз, а потом решайте, нужная у меня информация или барахло. Это ведь справедливо: я вам пользу, вы мне отдушину. Справедливо или нет, я вас спрашиваю?

— Справедливо, — односложно ответил Лев. Ему показалось, что Миньков начал нервничать.

— А дружок ваш где? Маша сказала, вы к Ваське не один приезжали. Уж больно ваш дружок ей приглянулся, статный, говорит, как наш Алешка.

— Вы про напарника? — догадался Гуров. — Сегодня я один, у него другое задание.

— Жаль, — вздохнул Миньков. — Хотелось на него взглянуть, сравнить с Алешкой.

— Алешка — это ваш сын?

— Сын. Помер он. Убили.

— Простите, не знал.

— Вот такие, как ваш Васька, и угробили. Алеша, он хороший мальчик был, послушный, добрый, учился хорошо и матери в помощи не отказывал. А потом сдружился с Комаром, это парнишку с нашей улицы так прозвали. Вот уж кому кличка шла, так это Комару. Назойливый, вредный и кровь чужую сосет. В переносном смысле, разумеется, не подумайте, я еще не в маразме, чтобы пацанов в вампиры записывать. Хотя, говорят, есть сейчас и такие. Врут, наверное?

— По-всякому бывает.

— Надеюсь, Васькин убийца не вампир, это уж совсем через край было бы, правда? — Миньков вдруг сам перешел к нужной теме: — Заболтались мы с вами, о главном совсем забыли. Я ведь что вас позвал? Про Васькину смерть рассказать. Все еще интересно?

— А как же, конечно, интересно, — ответил Лев.

Миньков откинулся на спинку кресла, подобрал ступни под плед, умудрившись при этом принять напыщенный вид, с минуту шамкал губами, собираясь с мыслями, потом заговорил:

— Васька здесь последний раз был не один. Человек с ним приезжал, вернее, он с человеком. Странный человечек, сразу видно, не простой.

— В каком смысле, не простой? — Лев весь напрягся, почувствовав, что на этот раз речь пойдет о действительно важных вещах.

— Да в самом прямом, — не спеша продолжил Миньков. — Есть люди как люди, простодырые донельзя, бесхитростные, безобидные. Никакого подвоха от таких не ждешь, никакой пакости. Общаешься легко, без подозрений и прочего дерьма. А есть такие, на которых взгляд бросишь, и больше желания смотреть в их сторону не возникает. Сам себе говоришь: э, нет, дружок, от этого человека лучше держаться подальше. Подставит, потопит, а то и вовсе ликвидирует. В физическом смысле. Человек, с которым приехал Васька, — как раз из этой категории.

— Каким образом вы это определили? Разве вы с ним общались?

— Не общался. Только для того, чтобы дерьмо почуять, в десны целоваться не обязательно. Можете считать, чутье сработало. Я ведь не всегда такой развалиной был, и у меня хорошие времена случались. И с людьми пообщаться пришлось мне по жизни немало, так что розу от говна отличить могу. Да хрен с ним, с дерьмом, вы про Ваську послушать хотели, ведь так?

— Хотел, — кивнул Лев.

— Раз хотели, не перебивайте, я и сам собьюсь. А нет, так я спать пойду, что-то утомили меня ваши проблемы.