Книга Кто-то третий [сборник], страница 72 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Не сердитесь, — миролюбиво произнес Лев. — Вопросы задавать и в ответах сомневаться у нас, оперов, в крови. Знали бы вы, сколько сказок нам выслушивать приходится.

— Ладно, забыли, — легко пошел на мировую Миньков, видно, поделиться историей про Ваську очень уж хотелось. — Короче, дело было так: я сидел возле окна, время за полночь, а у меня бессонница. Жена моя часа три как спать ушла. Храпит она — святых выноси, весь дом колыхается. Я на втором этаже на кресле подпрыгиваю, когда она храпака дает. Ну, это неважно. В общем, спала моя Мария Степановна, а я от нечего делать в трубу смотрел. В поселке скукота, у полуночников и то свет в окнах погас, я трубу на лесок перевел, природой полюбоваться. Виды у нас здесь отменные, сами посмотрите. — Он заворочался, сменил положение, чтобы ноги не затекли, и продолжил: — И вот смотрю, со стороны лесной дороги свет появился. Фары, значит, дорогу освещают. Кому это не спится, подумал я. И какого рожна им в лесу понадобилось? Дорога там паршивая, только пьянь по ней в поселок пробирается, чтобы на ментов не нарваться. Ну, думаю, сейчас веселье начнется. Выкатят из леса, на дорогу спьяну хрен попадут, повеселюсь, за ними наблюдая. Не угадал я. Машина выехала ближе к развилке, но никаких финтов не выписывала. Водитель остановил автомобиль у самой границы леса, фары потушил. Смотрю, в салоне огоньки зажглись. Закурили, значит. Огоньков всего два было, я решил, что в машине их всего двое и есть. Сидели долго, минут двадцать. Потом сигареты докурили и вышли из машины. Двое. В одном я Ваську признал, второй неизвестный оказался. Машину на опушке оставили, сами к Ваське на двор пошли. Только не в калитку, а с задов, через пролом в заборе.

— Через пролом? Вы уверены, что это Василий Шило был? — переспросил Гуров.

— Уверен, мил человек, уверен. Дорога видишь, как близко от окна проходит? Метров тридцать, не больше. Я тоже не дурак, трубу отвернул и сам за занавеской пристроился. Ваську трудно не узнать, да и голос у него специфический, так что ошибки быть не может.

— Вы слышали их разговор?

— Кое-что слышал. — Миньков довольно улыбнулся, наконец, ему удалось заинтересовать полковника. — Говорил тот, второй, Васька на него только шикал, что, мол, тему эту не обязательно на ходу обсуждать. У нас, говорит, в поселке у соседей уши как локаторы, любую сплетню улавливают. Тот, второй, голос притушил, но, видно, не терпелось ему, все равно бубнил всю дорогу.

— О чем они говорили? — перебил Минькова Гуров.

— Да хрен ее знает, я так и не понял, что секретного в разговоре было, только Васька жутко недоволен был, что тот тему поднял.

— Попытайтесь воспроизвести диалог, — попросил Лев. — Это может быть весьма важно.

— Ну, сперва тот начал про погоду. Холода близятся, мол, надо бы поторопиться. Васька ему: погода роли не играет. А тот с Васькой не согласился. Говорит: ударит мороз, его на улицу не выгонишь, где тогда ловить будешь? Я так понял, они кого-то третьего обсуждали. Того, кто мороз не любит.

— Это все?

— Нет, еще кое-что тот, второй, говорил. Васька на его замечание ответил что-то типа «разберемся» или «не твоя забота». А тот свое гнет: чего время тянуть, я тебе деньги не за простой плачу. Васька ему: ты мне еще ни копейки не отбашлял, так что не гунди. Тот набычился, оскорбился вроде, и Ваське: ты пока тоже работу не сделал, мне убыток идет, а этот придурок богатеет. После этого Васька его как следует приструнил, рот ему заткнул, так что больше слов слышно не было, но спорили они до самого Васькиного дома.