Книга Конкурс убийц, страница 39 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Да, Олечке именно пятьдесят, — подтвердила Реус. — Но согласитесь, выглядит она просто великолепно для своего возраста. Я всегда ей завидовала в плане внешности, — вздохнула Ирина Яковлевна. — Насчет Ольги я не скажу — не знаю, был ли у нее брак еще с кем-то. А вот Евгений Петрович никогда не был женат — это точно. Он сам всегда охотно рассказывал всем свою биографию, много шутил по поводу своего долгого холостяковства. Говорил, что до Оли у него было сложное отношение к женщинам.

Реус помолчала немного, словно вспоминая что-то, нахмурилась, а потом продолжила:

— Женя, Евгений Петрович, всегда был очень ранимым. Но при этом всегда знал себе цену.

— Вы так говорите, словно знали его очень давно, — внимательно посмотрел на нее Лев Иванович.

— А я разве не сказала, что мы с ним учились на одном факультете журналистики? Только он поступил на год раньше меня. Что, впрочем, не мешало нам общаться. У нас долгое время были общие друзья. Знаете, одна такая веселая студенческая компания. А потом жизнь на какое-то время нас развела. Встретились мы с ним снова, только когда вышел его первый роман. Кирьянов был по жизни философом, таким и остался, — улыбнулась Реус воспоминаниям. — С одной стороны, это был очень компанейский человек, а с другой — капризный и амбициозный. Впрочем, для журналиста и писателя это необходимое качество, — со значительным видом уточнила Ирина Яковлевна.

— И в чем заключались его капризы? — поинтересовался Станислав.

— Евгений не любил, когда ему перечат, терпеть не мог тех, кто не был с ним согласен по какому-либо поводу, — со вздохом ответила писательница. — Он был вспыльчивым и в молодости. Правда, с появлением в его жизни Ольги, как я это заметила, он стал спокойней и уравновешенней. Но все равно не любил, когда на него давили и заставляли делать то, чего он не хочет.

— Например, давать премию кому-то, кто ему не нравился, — подсказал Лев Иванович.

— И это в том числе, — спокойно ответила Ирина Яковлевна и добавила: — Поэтому-то его и не любили в Союзе, хотя и ценили за его талант.

— Кстати о таланте, — заинтересованно наклонился ближе к писательнице Лев Иванович. — По словам Голубева, первая книга Кирьянова вышла тринадцать лет назад. Не поздно ли для писательской карьеры? На момент выхода книги ему было… сорок три?

— Да, именно так — сорок три года, — согласилась Реус. — Но, если вы думаете, что сорок три года для писателя — это слишком поздно, я вам отвечу. В истории литературы есть ярчайшие примеры того, что стать знаменитым не поздно ни в каком возрасте. Например, Брем Стокер опубликовал свой первый роман о графе Дракуле, когда ему было пятьдесят, а первую книгу Толкина о Хоббите напечатали, когда автору уже было сорок пять лет. Опять же…

— Хорошо-хорошо, я уже понял, — с улыбкой произнес Лев Иванович, останавливая Реус. — А после первой книги — сколько еще замечательных книг вышло из-под пера вашего мэтра?

— Еще две, — заерзала в кресле Ирина Яковлевна. — Но они не были столь великолепны, как первый роман, — нехотя добавила она. — По мнению критиков, так и вовсе были посредственными, хотя и хорошо написанными в смысле построения сюжета.

— А что в них не понравилось критикам? — заинтересовался Крячко.

— Сами сюжеты произведений посчитали слишком банальными и избитыми. Не оригинальными. В отличие от первого романа. Но как по мне, — поспешила добавить Реус, — так обе книги совсем даже неплохо написаны, а в некоторых местах — даже захватывающе.