Книга Конкурс убийц, страница 58 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Странные вопросы вы задаете. Мне их тогда, тринадцать лет назад, никто и не задавал. Я думала, что вас интересует, почему она от него ушла.

— И это тоже, — согласился Лев Иванович. — Но прежде ответьте на первый вопрос.

— Он, то есть Леонидов, пару лет преподавал в институте, но не у нас на курсе, хотя визуально мы его знали еще с тех времен. А Оля познакомилась с Леонидовым, когда тот уже работал в НИИ… Вы в курсе, что он был младшим научным сотрудником в отделе истории архитектуры и градостроительства Древнего мира и Средних веков? Нет? Ну, это не важно. В общем, Оля писала, а вернее, начала писать, но так потом и не закончила, диссертацию на тему архитектуры и живописи Византии, и ей нужна была консультация специалиста. Вот Леонидов ее и консультировал. Давал ей для изучения разные документы, отвечал на вопросы…

— Леонидов был старше Ольги?

— Да, и намного, на двенадцать лет. Красотой он тоже не блистал, а вот умом… Он был очень, очень умный и начитанный. Наверное, этим и покорил Ольгино сердце.

— Их сын… — начал было говорить Гуров, но Жанна Дмитриевна махнула рукой, останавливая его.

— Сразу хочу сказать, что Александр, Саша, — это не сын Оли, а пасынок. Он — сын Владислава Владленовича от первого брака. Их мать, женщина не самого строгого поведения, оставила новорожденного ребенка отцу, а сама сбежала с каким-то военным практически через месяц после того, как родила. Оля вышла замуж за Леонидова, когда крохе был всего год, и усыновила его. И воспитывала мальчика как собственного сына. По-моему, Саша даже и не знал, что она не настоящая его мать.

— Вот как?

Лев Иванович внимательно слушал, склонив голову набок. Теперь ему отчасти было понятно, что при разводе с Леонидовым Ольга именно из-за этого не забрала сына с собой. Писатель ни за что не отдал бы ей ребенка, которому она не была биологической матерью.

— Они прожили вместе двенадцать лет, — продолжила рассказывать Жанна Дмитриевна. — Я бы не сказала, что Оля была счастлива с Владиславом Владленовичем. Он был ужасным скрягой и домашним деспотом.

— Он бил жену? — уточнил Лев Иванович.

— Нет, физического насилия в доме не было. Но вот психологическое давление было постоянным. Леонидов был, как это сказать точнее… Он был ревнивым, аккуратистом, собственником. Он требовал, чтобы Оля всегда приходила с работы вовремя, вещи в доме всегда должны были лежать только на тех местах, которые определял им сам Леонидов. В противном случае он сразу же закатывал скандал. У него вообще вся жизнь была по расписанию, которое он сам и составил. И по этому расписанию он заставлял жить и Олю, — возмущенно жестикулируя, рассказывала Липовецкая.

— Но тем не менее она вышла за него замуж… — вставил Гуров.

— Ну да, вышла. Хотя я была против этого брака и говорила ей, что он, Леонидов, ей не пара. Но разве она меня тогда послушала! Ей, видите ли, было его жалко, что он в одиночестве воспитывает малыша. Мол, не мужское это дело.

— В общем-то, она права, ребенку нужна была мать… — попробовал высказать свое мнение Лев Иванович.

— И что в итоге? — игнорируя его высказывание, задала вопрос Липовецкая и сама же на него и ответила: — В итоге, когда она ушла от него, Сашу, которого она столько лет воспитывала, он ей не отдал, хотя она его очень просила об этом.