Книга Человек с лицом убийцы, страница 52 – Николай Леонов, Алексей Макеев

«Стоп, – сам себе сказал Лев Иванович. – Что-то в моих предположениях не сходится. Каков был мотив убийцы? Его еще можно понять, когда он убивал Елизара. Тут можно предположить ограбление. У парня были хорошие дорогие вещи и деньги. Но как объяснить убийство родителей Елизара? Может, конечно же, быть такое, что это просто совпадение – познакомившись с Тоней из простого любопытства, убийца Елизара потом решил помочь девочке отомстить Шишковским за какую-то обиду и бежать вместе с ней. Но тогда как объяснить эсэмэску Скороходовой, в которой девочка просила ее о помощи? Получается, что она-то никак не желала смерти своим приемным родителям».

Все эти рассуждения и нестыковки еще больше утвердили Гурова в мысли, что в этой истории не все так просто, как кажется с первого раза, и разгадать эту загадку, а вернее, подтвердить свою догадку можно только одним способом – провести эксгумацию Елизара Шишковского и сделать ДНК-анализ. Лев Иванович решил, что обязательно поговорит об этом сегодня на встрече со следователем. Решать такие вещи и договариваться с судьей придется все-таки Черновой.

Поразмыслив и внимательно перечитав показания свидетелей, Лев Иванович сделал для себя кое-какие выписки и позвонил Липовцу:

– Аркадий Аркадьевич, я закончил изучать дело Шишковского. Где я могу его оставить?

– Уберите его в сейф и закройте. Ключ положите в ящик моего стола, – ответил ему следователь и поинтересовался: – Нашли для себя что-то полезное? Как думаете, можно это дело раскрыть?

– Насчет раскрыть говорить пока рано, – заметил Лев Иванович. – Но у меня есть кое-какие мысли, которые бы не мешало проверить. Я буду держать вас в курсе, если расследование сдвинется с места.

– Да, пожалуйста, звоните мне в любое время. Буду премного благодарен, – ответил Липовец. – Желаю удачи.

Он отсоединился, и Гуров подумал, что как следователь Липовец был ужасно нелюбопытным. А ведь мог бы поинтересоваться подробностями. Мол, какие такие мысли возникли у Гурова и как он хочет сдвинуть следствие с мертвой точки. Хотя – такие вопросы по телефону обычно и не задают.

Вернувшись из Одинцова, Гуров набрал Станислава Крячко.

– Ты где? – поинтересовался он у друга.

– Я везде, – услышал он ответ. – Во всех местах сразу. Мотаюсь сегодня, как савраска, с этими фотографиями. Раздал их своим агентам и гаишникам, отдал фото Антонины и подозреваемого, чтобы установили на городскую систему видеонаблюдения. Поговорил мимоходом с учительницей Тони… В общем, как-то так.

– Что говорит учительница?

– Да ничего особенного. Говорит, что Тоня была спокойной девочкой, училась неплохо, по всем предметам успевала, с другими ребятами хотя близко и не сходилась, но была со всеми в хороших отношениях. Мальчика, с которым бы она дружила, у Антонины, по наблюдениям учительницы, не было. В общем, ничего нового я не узнал. У тебя что нового? Ты уже вернулся из Одинцова?

– Да, только что приехал. Через час встречаюсь с Черновой. Я говорил тебе, что это…

– Это следователь, которая ведет дело Шишковских, я помню.

– Да.

– У тебя есть что ей сказать?

– Ты знаешь, я буду просить ее обратиться в суд за разрешением на эксгумацию Елизара Шишковского и последующую ДНК-экспертизу.

– Ты думаешь, что…

– Это на всякий случай, – не дал договорить ему Лев Иванович. – Я читал отчет об опознании. Вся процедура проходила по правилам, и сомнений, что убитый и есть Елизар Шишковский, а не кто-то другой, ни у кого не возникло. Рост и вес при жизни у жертвы соответствовали росту и весу Елизара. Правда, волосы на голове жертвы были полностью сгоревшими, и лицо с руками тоже сильно обгорели, но зато была на нем одежда Елизара и его часы. Золотые, между прочим.