Книга Усадьба заложников, страница 62 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Ордынцев перебросил тело через подоконник и быстро стал спускаться следом за беглецом. Лучи горевших в парке фонарей упали на его лицо, и Гуров понял, что на лице охранника никакая не краска – это была кровь. Она текла из глубокого разреза, который шел от виска вниз, до самой шеи.

Охранник спустился вниз за какую-то секунду, спрыгнул на землю и помчался вслед за беглецом. Гуров последовал за ним, хотя спустился чуть медленнее. Он слышал, как позади него спрыгнули на землю Бескровный и Шанцев. Они все бежали за Ордынцевым, а тот спешил вслед за беглецом. Они миновали теннисный корт, бассейн – и тут беглец резко свернул влево, к ограде. Видимо, он надеялся перелезть через нее и скрыться в лесу.

Однако Марат Ордынцев не дал ему добежать до ограды. Он еще ускорил бег, словно у него открылось второе дыхание, догнал бегущего и свалил его с ног. Тот еще пробовал освободиться, но тут подоспели Гуров и его коллеги. Беглеца перевернули, подняли, поставили его на ноги и надели на него наручники. Теперь Гуров мог хорошенько его разглядеть. Он взглянул в лицо человека, которого он так хотел поймать, и с удовлетворением кивнул головой.

– Так я и думал, – сказал он. – Что ж, Лев Борисович, кажется, сегодняшняя выставка картин обойдется без ваших работ.

– Плевал я на вашу выставку! – с вызовом заявил художник Лев Султанов. – И на вашего друга-мецената, и на его идиотку-супругу, и на всю эту поганую семейку! Слышите?! Плевать я хотел на вас всех!

– Вот достойная речь, которую так и ждешь от представителя искусства, – заметил Гуров.

Глава 14

– Идемте все в дом, – сказал он своим коллегам. – Там составим протокол задержания, и вы увезете этого героя к себе в отдел.

И вся группа людей направилась назад, к дому. По дороге Гуров обратился к Ордынцеву:

– Что у тебя за рана? Это он, что ли, постарался?

– Ну да, – отвечал охранник. – Когда он замахнулся на картину, чтобы ее резать, я схватил его за руку. Но он перехватил нож в другую руку и ударил меня в шею, а потом еще в руку. Ну, я его и выпустил. Отсюда и возникла все эта погоня.

– Какой он у нас, однако, ловкий оказался! – заметил капитан Бескровный. – Не ожидал такой прыти от художника. Что ж, теперь у нас прибавится к обвинению против него еще один пункт – «нанесение увечий представителям правоохранительных органов».

– Это с каких же пор у вас охранник становится представителем правоохранительных органов? – возмутился задержанный. – И никаких увечий я ему не наносил. Просто, когда он меня схватил, так вышло. А я вовсе не стремился его ударить.

– А вы, я вижу, уже готовите свою речь в суде, который будет выбирать для вас меру пресечения, – заметил Гуров. – Что ж, правильно делаете. Только учтите, что вам нужно будет объяснить судье, почему у вас в руках оказался нож. Кстати, Марат, а где этот его нож?

– Он должен где-то там, в галерее, на полу валяться, – отвечал охранник. – Когда он меня ударил ножом, я в ответ ударил его по руке, и он свое оружие выронил.

– Что ж, найдем этот нож, посмотрим, что он собой представляет, – продолжал сыщик. – Возможно, суд определит его как холодное оружие. Тогда, господин Султанов, вас ждет более тяжелая статья, по которой вас будут обвинять.

– Никакое это не оружие! – ощетинился задержанный. – Обыкновенный перочинный нож.