Онлайн книга «Усадьба заложников»
|
Другой список – «технарей» – был немного длиннее. В нем значились все тот же Леонидов, водитель Васюхно и сам миллионер Петр Вершинин. Хотя какой смысл было помещать хозяина дома, жертву покушений, в список подозреваемых? Никакого смысла в этом не было. И снова имелись люди, относительно которых сыщик не знал, разбираются ли они в технике или ничего в ней не смыслят. Далее шел список «бегунов». В нем под номером первым значился тренер Самойлов, затем шли двое молодых людей – Сергей Леонидов и Иван Вершинин, охранник Марат Ордынцев и художник Олег Никитин – Гуров имел случай убедиться, что художник может быстро двигаться. Кажется, бизнесмен Виктор Селиверстов тоже был физически подготовлен, но одно дело – китайская гимнастика, и совсем другое – бег по горным склонам. Поэтому Селиверстова Гуров в свой список все же не включил. Так что сейчас в списке значились пять человек. И, наконец, у Гурова был список «лицедеев», то есть людей, которые умели скрывать свои намерения. Вначале сыщик включил в этот список троих: художников Никитина и Султанова и тренера Женю Самойлова. Но после плавания на яхте, после длительного общения с Никитиным он решил его из этого списка вычеркнуть. Хотя художник и продолжал завиральные речи о своем «знаменитом предке» Афанасии Никитине, но в жизни он оказался человеком искренним и надежным, вовсе не склонным к обману. Так что теперь список сократился до двух человек, да и то тренер был там условно. Таким образом, получалось, что ни один из жителей поместья не находился во всех четырех списках. Чаще других в списках мелькал тренер Самойлов – он был и «стрелком», и «бегуном», и «лицедеем». Но он вряд ли был хорошо знаком с техникой, вряд ли мог изготовить такое сложное устройство, как портативный диктофон. Дважды в списках мелькал управляющий Леонидов. Но ведь он сам пострадал при аварии «Мерседеса», значит, никак не мог ее подстроить. В целом сыщик был вынужден заключить, что ему не хватает информации о некоторых людях. Имея такую информацию, он мог бы заполнить пустующие графы списков и получить картину, близкую к истине. «Ладно, скоро я узнаю, кого включат в свои списки Марат и Олег, – подумал Гуров. – Вот тогда и будем делать выводы и намечать план дальнейших действий». Выждав положенные полтора часа, он спустился в дежурку. Кости Потапова там уже не было, перед мониторами сидел Марат, рядом примостился Олег Шанцев. Гуров сел между ними и сказал: – Ну, Марат, давай начнем с тебя. Ты здесь давно работаешь, всех знаешь, имел возможность изучить каждого. Давай, показывай свои списки. Ордынцев достал из кармана несколько аккуратно сложенных листочков и расстелил их на столе. – С меня так с меня, – согласился он. – Значит, сначала пойдет список тех, кто хорошо стреляет. Он у меня самый длинный. – Длинный? – удивился Гуров. – У меня в нем всего двое… – Нет, у меня там значатся семеро, – сказал охранник. – Самый меткий человек здесь – сам Петр Никитич. Стреляет он снайперски, белке может в глаз попасть. Ну, и сын его, Иван, от отца не отстает. А еще друг Вершинина, Селиверстов, тоже умеет ружье в руках держать – не случайно они с Петром Никитичем вместе на охоту ходят. Ну, и мы с Костей Потаповым оба стрелять умеем, причем Костя более меткий стрелок, чем я. Еще повар Гриша иногда здесь на охоту ходит, зайчатину приносит или куропаток. Ну, и Аркадий Борисович тоже умеет с ружьем обращаться. Вот так у меня получились семь человек. И это я еще садовника Егора Васильевича не включил – он тоже на охоту ходит, но стреляет неважно. |