Книга Усадьба заложников, страница 83 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров был просто поражен этим перечнем.

– А что же ты туда тренера Самойлова не включил? – спросил он.

– Можно, конечно, и Самойлова включить, – отвечал Ордынцев. – Но он еще хуже садовника стреляет. А что, разве семь человек мало?

– Совсем не мало, – отвечал сыщик. – Правда, из этих семерых двоих сразу надо исключить – тебя и самого Вершинина. Но про остальных ты дал очень ценные сведения. А как твой следующий список выглядит?

– Следующий список, «технарей», будет такой же, там тоже семь человек, – отвечал Ордынцев. – На первом месте там тоже Петр Никитич – он в технике отлично разбирается. Затем водитель Илья, снова мы с Костей Потаповым, и опять Костя впереди меня. Ну, еще Аркадий Борисович, его сын Сергей и Виктор Дмитриевич Селиверстов – он в машинах разбирается еще лучше Ильи, я сам видел, как он машину чинил.

Затем у меня идет список людей, физически подготовленных. В нем шесть человек. Здесь на первом месте, конечно, Женя Самойлов – так, как он, никто здесь не умеет ни бегать, ни плавать. За Женей идем мы с Костей, но тут я Константина опережаю. Затем идут дети Вершинина, Иван и Настя, а еще художник Никитин. Так получается шесть человек. Я еще сомневался, не надо ли включить туда Селиверстова. Но китайская гимнастика – одно дело, а умение быстро бегать – другое. Поэтому я его не включил.

– Я понял, это все очень интересно, – сказал Гуров. – Давай теперь твой последний список.

– Да, есть у меня перечень тех, кто умеет сыграть роль, – проговорил Марат. – В нем у меня тоже шесть человек. На первых местах здесь, конечно, женщины, Настя Вершинина и горничная Аня. Ну, женщины почти все актрисы, всегда могут что-то изобразить. Еще мой напарник, Костя, любит изображать из себя трудягу, а сам между тем жуткий лентяй. Опять в этом списке двое художников, Никитин и Султанов. Никитин – человек, может, и талантливый, но очень любит всякие представления разыгрывать. Ну, и управляющий Аркадий Борисович человек не совсем искренний. Так получается шесть человек. И тут я тоже насчет Селиверстова сомневался – включать его или не включать. То есть я никогда не видел, чтобы он откровенно обманывал, изображал что-то. Но он какой-то слишком правильный или, скорее, никакой. Может быть, это у него роль такая? Вот, пожалуй, у меня все.

– Давай свои списки сюда, – сказал Гуров.

И когда охранник протянул ему листочки, сыщик бережно присоединил их к своим, а затем повернулся к Олегу Шанцеву.

– А ты что скажешь? – спросил он.

– Я, конечно, гораздо хуже всех людей здесь знаю, – отвечал Шанцев. – И мои списки гораздо короче. Но я начну с самого конца, пока не забыл – с того, что Марат сказал про этого бизнесмена, Селиверстова. Мне понравилось, как Марат про него сказал – что он какой-то никакой. Так бывает, когда человек что-то скрывает. Так что я его сразу включил в список «лицедеев». А кроме него, у меня там еще мой напарник Костя Потапов и художник Никитин. Про других я ничего не знаю. В списке «стрелков» у меня всего трое: Марат с Костей и повар Григорий – он мне сам рассказывал, как на охоту ходил. В «технари» я записал одного только водителя Илью – больше я никого здесь не знаю. А вот список «бегунов» у меня получился длиннее всех остальных – в нем целых четыре человека. Здесь значатся Марат, Костя, тренер Женя и художник Никитин. А еще этот бизнесмен, Виктор Дмитриевич, – я как-то утром видел, как он делал пробежки в лесу. Неплохую скорость развивал.