Книга Самое бессмысленное убийство, страница 83 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Незадолго до гибели Елизаветы Петровны, буквально за две недели до трагедии, Надежда вместе с сынишкой приехали ее навестить. Встретились, посидели в беседке, благо погода в тот день выдалась теплая и без дождя, поговорили. А когда Надежда собралась уходить, мать вдруг сказала:

– Погоди, не торопись. Я хочу тебе что-то сказать… А ты, внучок, погуляй. Побегай по дорожке. Смотри, какие на ней красивые листья. Желтые, красные…

Сказано все это было таким тоном, что дочь удивилась и даже испугалась: что, мол, с матерью такое приключилось и о чем она хочет поговорить?

– Я бы ничего тебе и не рассказала, – начала Елизавета Петровна, – да вот только чувствую, время мое подходит. А умирать с такой тайной я не хочу. Как бы там ни было, а не по-человечески это. И не по-божески.

– Ты это о чем, мама? – встревоженно спросила дочь.

– О нас, – ответила старуха. – О тебе, обо мне, о внуке. И еще об одном человеке… Он здесь, в этом же доме престарелых. И зовут его Михаил Ефимович Попов. А по прозвищу – Пыня. У них у всех прозвища, у старичков. Бедовый народ…

– И что? – недоуменно спросила дочь.

– А то, что он твой родной отец, – бесстрастным тоном ответила мать. – Который утонул в морских плаваниях. Как видишь, не утонул. Объявился. И сейчас он здесь, рядом. В этом же доме престарелых.

Те чувства, которые испытала Надежда при таких словах, не надо и описывать, потому что и без того понятно, что это за чувства.

– Почему же ты не сказала мне об этом раньше? – спросила дочь.

– Я не хотела, чтобы мы все были вместе: я, ты, внучок, он… Мы с ним всю жизнь были порознь, так теперь-то зачем? Кроме того… – Старуха помолчала. – А кроме того, он-то и не знает, что ты его дочь. Я-то ему сказала… когда-то, давно… я ему сказала, что ты не его дочь… что твой отец не он, а другой…

– Но почему? – ошарашенно спросила дочь.

– Потому что он изломал мне всю мою жизнь, – все так же бесстрастно ответила старуха. – Зачем же ему было знать о тебе? Пускай живет спокойно и вдалеке от меня. Будто и не было ничего. Вот он и жил. А теперь он рядом, и время мое на исходе.

– Вот это да! – не могла прийти в себя Надежда. – Мамочка, а ты ничего не путаешь?

– Я еще из ума не выжила, – сказала Елизавета Петровна. – Здесь он… твой отец.

– Что же, вы с ним как-то общаетесь? Встречаетесь, разговариваете, вспоминаете…

– Разве с ним можно разговаривать и вспоминать? – Мать рассмеялась сухим старческим смешком. – Непутевым он был, таким и остался. Таким и помрет.

– И что же делать? – растерянно спросила дочь.

– Пока я жива, ничего, – ответила мать. – А когда я умру, ты повстречайся с ним и скажи: я твоя дочь, а мальчик – твой внучок. Считай, что такое тебе от меня завещание. Пускай он порадуется напоследок. Все-таки всю мою жизнь я… – она не договорила. – А теперь – идите, потому что я хочу побыть одна. И приходите ко мне в следующий раз. Вы же знаете, как я вас люблю.

Это была последняя встреча матери с дочерью и последний их разговор. Нет, пока Надежда с дедом Пыней – своим отцом – не встречалась. Не до того ей было: гибель матери, похороны, слезы и усталость… Да и решиться надо было на такую встречу, настроиться, заранее подобрать нужные слова. Дело-то вон какое.

Считает ли Надежда, что именно ее отец убил ее мать? Такой вопрос застал ее врасплох и поверг в растерянность. До разговора с Крячко она даже и не думала об этом. А сейчас не знает, что и думать. Вот такая, стало быть, мелодрама.