Книга Катафалк дальнего следования [Сборник], страница 113 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Торцева, а не Торцова, – тоном учительницы, поправляющей нерадивого ученика, заявила крашеная девица.

– Извиняюсь, миледи, – улыбнулся Станислав и, обратившись к Семашко, попросил: – Дмитрий Сергеевич, будь добр, сходи в соседний кабинет, попроси у них стульчик. Вот так мы и живем тут, – развел он руками, обращаясь к парню с девушкой, – мебели не хватает просто катастрофически!

– Да вы мой стул возьмите. – Гуров встал с места и, передавая папку с документами Дмитрию с просьбой убрать ее в сейф, пояснил: – Я уже ухожу.

– В изолятор? – поинтересовался Крячко.

– Нет, вчера вечером, оказывается, нашего подозреваемого под подписку о невыезде отпустили. Так что домой к нему еду.

– Смотри-ка, судья, значит, решил именно так! – Крячко уселся за свой стол и предложил Торцевой и Славянинову: – Пейте кофе, а то остынет. На улице снег повалил, – сообщил он Льву Ивановичу. – Потом обратно в управление?

– Да, скорее всего, если ничего нового не выплывет. Позвоню, если что, – ответил Гуров, выходя из кабинета.

До дома Вершинина Лев Иванович добрался раньше назначенного времени, но, созвонившись с адвокатом Савицкой, узнал, что она уже у своего клиента и они его ждут.

Двери Гурову открыл Вершинин – лысеющий мужчина под сорок лет спортивного телосложения и довольно моложавый для своих лет. Но полгода, проведенные в следственном изоляторе, все-таки сказались на его лице – оно было бледным, а под отекшими от бессонных ночей глазами виделись синюшные круги.

– Здравствуйте. Проходите, полковник, – пригласил он Льва Ивановича в квартиру.

Гуров прошел по уже знакомому после вчерашнего посещения квартиры коридору в гостиную и поздоровался с Алией Максимовной, которая встала ему навстречу с кресла, за руку.

– Быстро вы, Лев Иванович, – сказала молодая адвокатесса. – Что, утренние пробки уже рассосались?

– Да, чисто все. И если бы не снегопад, я бы еще быстрее добрался, – отозвался Гуров. – Где я могу присесть? – повернулся он к стоящему за ним хозяину квартиры.

– Где удобно, – пожал тот плечами.

Осмотревшись, Гуров сел в кресло, которое стояло рядом с тем, в котором сидела адвокатесса. Вершинин устроился напротив них на диване и, устало опустив плечи, сказал тусклым голосом:

– Странно я как-то себя чувствую. Вроде бы как в своей квартире, а словно чужой я тут…

– Александр Вадимович, – не обращая внимания на слова Вершинина, начал Гуров. – Я не представился вам. Меня зовут Лев Иванович Гуров, и я буду заново расследовать обстоятельства смерти вашей супруги.

– Да, Алия Максимовна мне уже сказала, что вы – лучший сыщик Москвы.

– Ну, может, и не лучший, но опыт у меня имеется немалый, – смутился полковник. – Времени на беседу у нас не очень много, поэтому позвольте я начну задавать вам вопросы. – Лев Иванович достал из кармана блокнот и ручку.

– Вы все по старинке, Лев Иванович, работаете? – кивнула на блокнот Савицкая. – Пора бы уже и на диктофон переходить. Удобнее ведь.

– Может, и удобнее, – согласился Гуров. – Не буду спорить. Но по старинке – оно привычней. Да и мозг постоянно тренируется. В блокнот ведь все не запишешь, информации много, а поэтому волей-неволей запоминать приходится. Деменции, опять же, отсрочка, – пошутил он и, посмотрев на Вершинина, спросил: – Александр Вадимович, как и где вы познакомились с вашей женой Татьяной?