Книга Катафалк дальнего следования [Сборник], страница 114 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Это же вопрос не по существу дела. – Савицкая удивленно посмотрела на Гурова. – Лев Иванович, мы же договорились…

– Не скажите, Алия Максимовна, – возразил Гуров. – Все, что касается времени, проведенного Александром Вадимовичем в день убийства, мне уже известно из его же показаний, данных им следователю Ромашину. Но меня не устраивает тот факт, как, думаю и вас, что обвинения в убийстве были построены на голословных умозаключениях, а не на фактах. А потому мне нужно проработать другие версии. Прошлое убитой – очень важный момент. Это может быть основой даже не одной, а нескольких интересных версий. Итак, что вы, как супруг, знаете о прошлой жизни своей покойной жены? – Гуров снова посмотрел на Вершинина. – Где вы с ней познакомились и что она вам рассказывала о себе?

– С Таней я познакомился три года назад, в клубе, – посмотрев на адвоката и получив от нее в знак одобрения кивок, стал рассказывать Александр Вадимович. – В ночном клубе для мужчин, – уточнил он. – Она тогда была уже популярной танцовщицей стриптиза. Насколько я знаю, многие мужчины ходили туда именно из-за нее. Таня многим нравилась. Она очень сексуальная и красивая… была.

Вершинин опустил голову и сцепил пальцы в замок. Было видно, что он сдерживает свои чувства и очень переживает смерть жены.

– Извините за бестактный вопрос. Татьяна была только танцовщицей или… – Гуров почувствовал, как Вершинин напрягся. – Вы уж простите, что я такие вещи спрашиваю, но это нужно для следствия и никуда за пределы этой комнаты не выйдет. Я вам обещаю.

– Да, она была еще и экскортницей, как это сейчас называется, – с трудом выдавил из себя Вершинин. – Но я, в отличие от других мужчин, любил ее такой, какая она есть, то есть была… Мне было важнее не ее прошлое, а наше с ней будущее. Я думал, что я смогу увести ее от всей той грязи, в которой она барахталась.

– А она барахталась? – переспросил Гуров. – Я имею в виду, что Татьяне не нравился ее образ жизни и она хотела что-то изменить для себя?

– Да, наверное, хотела… Хотя я уже и не знаю, так ли это на самом деле. – Вершинин закрыл лицо руками и немного помолчал. Потом он посмотрел на Гурова и сказал: – Все шесть месяцев, что я провел в изоляторе, я сам себе задавал один и тот же вопрос – не я ли сам выдумал образ Тани и не принимал ли желаемое за действительность, когда искренне думал, что она хочет освободиться от влияния наркотиков и алкоголя, от постоянных вожделенных взглядов, которые бросали на нее мужчины?.. И понял, что я ничего о ней не знал! Я не знал своей жены! Не знал, что у нее в душе, что на уме, не знал, кем она была до того, как пришла работать в ночной клуб…

– А она сама ничего вам о себе не рассказывала? – поинтересовался Гуров.

– Нет, – покачал головой Вершинин. – Да я и не спрашивал. Мне это было неинтересно – что там у нее было в прошлом. Я ведь уже сказал, что жил только настоящим и думал только о нашем с ней будущем. Я хотел, чтобы она родила мне ребенка. Она была даже не против… Какое-то время. Но потом…

– Скажите, Александр Вадимович, как называется клуб, в котором вы познакомились с Татьяной?

– «Кисси». Это небольшой клуб, и он мало кому известен в Москве. Но туда ходят многие и из творческой элиты, и телевизионщики. Женщин туда не допускают, в клубе свой дресс-код. Только для своих, так сказать. Находится он на Сретенке.