Книга Катафалк дальнего следования [Сборник], страница 79 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Денег?! Кате денег не хватало?! – Гуров с удивлением обвел глазами дорогую обстановку, гарнитур из красного дерева, огромный диван у камина.

– Да, – затряс головой Роман, – да, у нее все было! Все, что она хотела! Машина, тряпки, украшения, поездки! Но это нужно было выпрашивать у матери. Каждую копейку просить. Она, она хотела иметь свои деньги, чтобы быть независимой. Катя такая упрямая, характер, как у матери! Я ее уговаривал, объяснял, что Марго о ней заботится, дает все самое лучшее. А она ни в какую, хочу попробовать. Я думал, наиграется, съездит один раз и ей надоест. Ну пускай повозится в грязи, ну пускай разок попробует проехать в поезде, потом сильнее будет ценить мать. – От страха мужчина задыхался, он ни на секунду не отводил глаз от дула пистолета. – Простите, простите, что не рассказал. – Он опустился на пушистый ковер и на коленях пополз к ногам Гурова. – Я не хотел беспокоить Маргариту. Она убита горем, зачем ей знать о капризах девчонки.

– Почему она работала под чужим именем?

– Я не устраивал ее официально, я знал, что это лишь каприз. Поэтому договорился с одной проводницей, что Катя сутки проработает вместо нее. Я был уверен, что она сбежит уже через пару часов. Мать ее воспитала как принцессу, Катя никогда не готовила, не убиралась. Да что там, она ни дня не работала. А тут мытье полов, надо быть вежливым, выдавать постель, чай подавать. Я был уверен, что Катерина быстро наиграется и сбежит, но она назло мне всю ночь изображала из себя проводницу, хотя и столкнулась с пьяным хулиганом. Но Катерина упряма, она хотела мне доказать, что справится с любой сложностью. Я предлагал ей, давай переодевайся, вызывай такси и поезжай домой, но она ни в какую. Вы же сами видели. – Губин просительно потянулся к оперативнику. – Бегала по вагону, разбиралась с этим пьяным пассажиром. Я уже не знал, как ее уговорить бросить эту дурацкую затею. Мне такой нагоняй был бы, если начальство узнало бы, что я отправил в рейс жену вместо проводницы. А Маргарита… та вообще рвала бы и метала, ей под горячую руку лучше не попадаться.

Губин покосился на пистолет и непроницаемое лицо Кирпича:

– Не рассказывайте Марго, прошу! Это была очередная прихоть Кати, ее избаловали донельзя, девочка ни в чем не терпела отказа. Поэтому я не все рассказал в полиции. Вопросами бы меня замучили, Марго три шкуры спустила бы, а Катю уже не вернешь.

– Когда вы с ней виделись последний раз в вагоне? – Лев Иванович рассматривал Губина. Тот, подавленный, испуганный, совсем сник, по щекам уже катились слезы, лицо виноватое, будто у нашкодившего мальчишки.

– Ночью, я пришел проверить, как у нее дела, и попытаться уговорить отказаться от дурацкой затеи. Но ее забавляло играть в обычного человека и еще нравилось перечить, делать все назло мне и матери. Я умолял, ругался, просил поехать домой, а она смеялась в ответ. Даже пьяный толстяк ее не напугал. Тем более вы за нее заступились, связали его. Катя была в восторге от нового приключения. И все, больше я ее не видел. Утром был взрыв, я пытался зайти в вагон, звонил Кате, но ее телефон был отключен. Когда пожарные обнаружили в купе тело, то я подумал, что это она. Хотел рассказать все Маргарите, перед тем как пойти в полицию, но не мог решиться. А потом ее нашли в лесу мертвую… – Губин закрыл лицо руками и разрыдался. Сквозь всхлипывания он с трудом говорил дальше: – Я любил ее, поймите, любил. Капризную, избалованную, мою принцессу. Я виноват, виноват в этой нелепой жуткой смерти. Я уверен, что ее убил этот чертов толстяк. Он все продумал, обманул Катю с документами, притащил гроб со взрывчаткой в купе. А когда она догадалась или, может быть, что-то увидела, то он убил ее. Убил мою принцессу! Какой же я идиот, повелся на ее просьбу, хотел сделать моей девочке приятно.