Онлайн книга «Мастер жестокости»
|
– Вот! Обнаружен фрагмент кожных покровов с характерными отличительными особенностями, – веско продолжал генерал. – Налицо особая примета, которая, по сообщению близкого родственника, имелась у пропавшего, а именно – татуировка. Завершив тираду, Орлов снова замолчал и принялся перебирать бумаги. Крячко с сочувствием спросил: – Сверху звонили? – Да, – мрачно ответил генерал, – и не один, и не по разу, и не только сверху… – А с виду казалось, что этой гниде жить осталось пару часов. – Полковник Крячко, извольте выбирать выражения. – Есть! – Жди-дожидайся. Этот старый дуб и сам пошумит, и по всему свету бурю поднимет. Когда приятели вышли из кабинета генерала, Крячко съязвил: – Ну что, господин полковник, не получилось занять твердую позицию. – Все как всегда. – Я тогда сгоняю до Лилечки… – Что, под фонарем будем искать? – А почему бы и нет? Так поступают лучшие люди современности. Ну а если серьезно, то пока пан Ректор в больничке, надо из нее по максимуму сведения вытрясти. – Договорились. За текучкой и повседневными делами прошли сначала несколько часов, потом и рабочий день подошел к концу. Заявился Крячко – измученный, но довольный, с пачками отксерокопированной документации. – Все-таки, Лева, Лилечка женщина умная, – поведал он, причесываясь. – И горячая… – Ишь ты, старый ловелас, – пожурил друга Гуров. – Как не совестно кружить голову почтенной женщине? – Что за глупости. Я без всякой задней мысли! – заявил Крячко. – У нас исключительно дружеские отношения. К тому же она и так уже двух мужей похоронила, не хочу быть третьим. Между прочим, один из ее мужей трудился проректором. – Серьезная дама. Вижу, ты с богатым уловом. Станислав не без гордости положил пухлую папку на стол: – А как же. – Это что же, судя по объемам, то самое полное жизнеописание из шкафа? – Все, да не все нам пригодится. Родился-крестился, копии доков о школьном образовании, списки сокурсников – это я оставлю на потом, пусть полежат, авось пригодятся. А вот что касается наших запойных дел… – Ну, ну? – Лилечка была совершенно права: первая госпитализация в связи с алкоголизмом в самом деле имела место на шестом курсе, в этой же связи последовал перевод на заочное отделение, сдавал экзамены и защищался в особом порядке. Потом, очевидно, ремиссия, почти десять лет в завязке (подчеркиваю: десять, пусть и почти). На заочке же учился в аспирантуре, защитил диссер, сразу стал доктором, преподавал, ездил по симпозиумам, в том числе и заграницам, написал несколько монографий, которые были тепло приняты, ну и так далее. – Жена, дети? – Никого и ничего. Полный и безоговорочный ноль. – Как насчет нетрадиционной ориентации? – Да кто же его разберет. Равно как и неясно, что произошло между ним и папой. А взбеленился папаша до того жестко, что даже ноутбук и карточку, на которую пенсия по инвалидности капала, отобрал. Ну это так, к слову. Официальная версия: вылетел за аморалку. И отправляется доктор юридических наук на самое дно жизни, участковым в уездный город Т. – Здравствуйте, – протянул Гуров. – И этот Даня туда же. Там что, медом намазано? – Вряд ли. Но туда. И, видимо, вообще ничего не заладилось, как говорит Лилечка. Вторая госпитализация последовала вскоре после перевода. – И тоже по поводу алкоголизма? – Не только. Насколько я понял, прибавилось некое психическое расстройство – Лилечка в этом вопросе была несколько невнятна. Возможно, потому, что Счастливый-младший пропал из поля ее зрения, то есть из академии. |