Онлайн книга «Мастер жестокости»
|
– Все, все, не буду больше, – пообещал Лев Иванович, хлопая себя ладонью по губам. – Не знаю, я не специалист, но мне лично роль твоя понравилась. Хотя в целом показалась необычной Мария в виде следователя Араповой. Кстати, кто это? – Кто ж ее знает. Сценариста спроси. – Нет, кто такие Араповы, я, конечно, помню. Целая эпоха, династия оперативников. Владимир Арапов маньяка Мосгаза брал. Если ничего не путаю, с ним один из Вайнеров служил, с него, говорят, и списал то ли Жеглова, то ли Шарапова, то ли обоих сразу. Ну а ты, наверное, его мама или тетя. – Не знаю кто. Неважно, – по-прежнему раздраженно отрезала Мария, постукивая пальчиками по планшету. – Кому вообще нужны эти ностальгические движущиеся картинки. И ах ты, какие все честные, открытые, самоотверженные, Павка Корчагин и внуки! Один раз прокатят под седьмое ноября – и давай – до свидания! – И из дерьма можно сделать конфетку, если человек с талантом, – авторитетно заявил муж. – Не переживай. Все будет хорошо. Просто пиротехник склеротик, у тебя теперь ухо болит. И этот старый хрыч Соловьев не вовремя вздумал хворать. И, кстати, о хрычах… В этот момент запиликал телефон. Старый генерал по привычке представился: – Орлов. – Слушаю вас внимательно, – отозвался Гуров. – Лева, с утреца завтра загляни ко мне, по архиважному делу. Полковника передернуло от этого «архи». Вспомнились студенческие годы и преподаватель, частенько именно так говоривший. – По какому-какому? – переспросил он, ежась. – Архи… – Тут уже сам Орлов поперхнулся, видимо, вспомнив вождя мирового пролетариата, употреблявшего слово «архиважно», и сказал раздраженно, но проще: – Короче, важному. У меня все. Лев Иванович отложил телефон, походил по комнате, держа руки за спиной, и задумчиво протянул: – Кстати, о хрычах, господа… – Гуров, если ты не перестанешь меня смешить, у меня ухо взорвется, – предупредила Мария. – Извини, пожалуйста. Чудно́, генерал хочет меня видеть по одному архиважному делу. Точь-в-точь так выражался не только вождь мировой революции, но и еще один хрыч, исключительной поганости. – Еще один хрыч. А первый, стало быть… Орлов. А ну как доложу генералу, как ты его за глаза зовешь, – пообещала супруга. – Не сдашь же ты собственного мужа. И потом, я с любовью и уважением называю. Хрыч разный попадается, – заметил Гуров солидно и со знанием дела. – Тот, второй, о котором лично я говорю, был хрыч еще тот. Пробы ставить негде. На его счету не одна цистерна выпитой крови студентов. – Ну, понеслось. Давай без студенческих триллеров, – попросила Мария, морщась. – Все преподы во всех вузах одинаковые. Ты ведь с моими наставниками не был знаком. Гуров, подумав, признал, что всех он действительно не знал, знал лишь тех, что видел на экране и сцене. – Я почему не люблю фильмы про вампиров? Мне нашего пана Ректора хватило… – Пана Ректора? – Это был особый фрукт. Он перешел к нам из одного маленького психиатрического заочного юридического института, а потом в него же и вернулся. Этот пан Ректор руководил юринститутом, да так умело и до такой степени чутко, что педагогический состав поднял бунт. В этой связи он и укрылся в универе. За ним так и осталось прозвище пан Ректор. О, как он валил студентов! Это «Кармен», Бизе! Бой опытного тореадора с новорожденными телятами. |