Книга Мастер жестокости, страница 61 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– …к тому же плодовитые, – заключил Крячко. – Любопытно, у них на жизнь-то деньги оставались? За Илясова я спокоен, а эти-то, остальные, на что жили?

– Судя по весу, не голодали, – успокоил коллегу Лев Иванович. – А с учетом постигшей их участи на детках они явно экономили.

– То есть версия пана Ректора об убийствах с надругательствами над трупами тебе уже не кажется бредовой? – уточнил Станислав и сразу же признал, что и ему тоже уже не кажется. Изучая фото, он с сожалением заметил: – Сфоткано-то неплохо, но лучше бы нормально полазить непосредственно на месте. Хотя грех жаловаться, удивительно, что хоть протоколы вскрытия нашли.

– Да. Очевидно, все заинтересованы в том, чтобы сохранять видимость того, что в Багдаде все спокойно, а Счастливый-младший диссонанс сей переносил плохо, вот тебе и причины срывов и госпитализаций. Да и все остальное тоже, надо полагать.

– Думаешь, не видать пану Ректору сына Данилушки?

Лев Иванович пожал плечами:

– Папаша сам создал все условия, чтобы не видеть сына. Перестарался с педагогикой. Хотелось бы мне только знать: неужели они вообще не общались все это время? И еще меня занимает вопрос о том, кто такая Вестерман и не связана ли она с семейкой Счастливых.

Как и многие горожане, Даниил лес не особо жаловал и даже в парках старался не лезть в дебри, попадая же в лес, он неизменно держался на опушке. Однако в данном случае выбора не было: долг требовал отдалиться как минимум на несколько километров от шоссе, где, по уверению заявителя, было на что посмотреть.

И гражданин, совершивший вызов, и его сконфуженная собака были чрезвычайно похожи на браконьеров, но сейчас было не до этого. К тому же заявитель, быстро сообразив, что статья за незаконную охоту – одно, а убийство – совсем другое, был покладист и рвался помогать органам.

– Иду, стало быть, вдруг собака залаяла, потом завыла, потом так начала к ногам жаться, что я подумал – кабан или медведь поблизости. Потом чую: пахнет гарью. Направились на поляну – а там вот.

Еле приметная тропинка – скорее просто примятая трава – привела на укромную поляну на берегу лесного ручья. Посреди нее красовался раскидистый дуб, дымилось кострище, в котором лежал – головой и вниз лицом – босой мужчина без штанов, в длинной, похожей на холщовую, рубашке, расшитой разнообразными узорами и петухами. Человек, насколько можно было судить, был лыс, с могучей, прямо бычьей шеей, обвитой массивной, похожей на серебряную, цепью. Волосатые мускулистые руки были вытянуты вдоль тела.

Неподалеку, на плоском камне, утопленном в зеленую сочную траву, был постелен какой-то рушник, на котором располагались краюха хлеба, большой нож и запечатанная бутылка вина.

– Допрыгался, – пробормотал браконьер, утирая пот.

– Вы не знаете, кто это? – спросил участковый.

– Кто ж его не знает. Это Святополк-волхв.

– Прям вот так-таки и волхв? – с недоверием уточнил Даниил.

– Да по мне, дурачок помешанный, – махнул рукой тот. – Да вы его что, не видели? Местная достопримечательность, бог лесов и болот. По телику его постоянно показывали, распинался о том, чем настоящие язычники круче всех яиц, танцы какие-то с бубнами устраивал, хороводы с девками.

Даниил, сделав несколько фото, натянул перчатки, осторожно перевернул голову убитого…