Книга Мастер жестокости, страница 63 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Аня, с этим-то что делать? – спросил водитель, указывая на второе тело – впавшего в забытье участкового.

– Да ничего. Довезем до дому, водочки нальем – и оклемается, – описала она порядок действий.

Программа Анны оказалась вполне жизнеспособной, хотя и привела к месячному запою Счастливого.

Прошло еще полгода.

Жизнь играла новыми, свежими красками – точь-в-точь как у нормальных людей после Нового года. Тем более прошли праздничные застолья, народу кругом заметно поубавилось, равно как и поводов устроить попойку.

Даниил ощущал себя необычайно веселым и бодрым, его не тянуло ни на приключения, ни к спиртному. Он совершенно спокойно жил на кефире и минералке – это при условии, что не было повода психовать и если никто не настаивал.

Счастливый, по-прежнему красивый, чисто выбритый, аккуратный и в белоснежной рубашке, ни у кого не ассоциировался с алкоголиком. Поэтому, когда за общим столом он пытался отказаться от употребления спиртного, ссылаясь на то, что «нельзя», никакого понимания это не вызывало. Вызывало сплошные обиды, непонимание, а то и открытую агрессию. («Это ты-то алкоголик? Хорош гнать», «Что за понты, мил человек?», «Что, не пара мы тебе?», «Западло с коллегами?» и тому подобное.) Отдельная квартира ему по-прежнему не светила, а обитать в общаге и сознательно идти на конфликт с соседями может только полный идиот. Таковым Счастливый не был, пока по крайней мере.

Но вот отгремели праздники, все угомонились, тезис «завтра на работу» уже не воспринимался как неостроумная шутка. Можно было дать отдых психике и печени.

Поэтому, совершая обход одной из территорий – коттеджный поселок, точнее, несколько особо огороженных поместий, – Даниил был настроен благодушно и бодро. Утро выдалось ясное, солнечное, снег хрустел под ботинками, мороз прихватывал нос – полная идиллия, которую прервал хриплый вопль из-за ворот огромного дома и истошный вой не менее ста собак.

И, чуть погодя, последовал звонок дежурного:

– Олегыч, ты на обходе?

– Да.

– Где конкретно?

– В «Северной звезде».

– Заверни в дом номер три.

– А что там?

– Да уже есть кое-что.

Покойник безмятежно дрейфовал вверх спиной в уличной зоне своего собственного бассейна в своем собственном поместье, в клубах шикарного ароматного пара. Выяснилось, что Даниил знал его практически лично, как и весь электорат, по крайней мере люди, которые хотя бы раз голосовали или включали телик в прайм-тайм. Ну а интернет-пользователям, фигурально выражаясь, набила оскомину его поджарая задница с родимым пятном, до смешного напоминающим QR-код. Наблюдательность и логика подсказали Даниилу, что лично лицезреть сию достопримечательность ему не удастся: как раз на предполагаемом месте родимого пятна квадрат ткани шорт покойника был густо пропитан кровью.

Последней, кто видел покойника живым, была дама выдающихся достоинств, ног и эмоциональности. Она уже не рыдала, а, непрерывно икая, издавала вопли и задавала вопросы – в лучшем случае риторические, в худшем – двусмысленные:

– Как же так? За что же такое… Ведь на сколько вышла-то! Ведь на минутку вышла только… в сауну – и на́ тебе?!

Выходила она, судя по запаху и бутылкам, не на минутку и вряд ли в сауну. Хотя сауна присутствовала, равно как и турецкий хамам, и русская парная, и закрытое отделение бассейна, и дорожка на двадцать пять метров – целый банно-спортивный комплекс, совмещенный с аквапарком.