Книга Мастер жестокости, страница 65 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Крячко открыл было рот, но не успел ответить, ибо в разговор вступил Гуров.

– Господин генерал, об этом с самого начала вам доложили, – начал Лев Иванович, поигрывая желваками. – Мы сразу указали на единственно верный, процессуально корректный путь решения этой проблемы. И именно вы настаивали на проведении мероприятий негласного характера.

– И тот факт, что в итоге удалось обнаружить признаки вопиющего нарушения законности и правопорядка, свидетельствует лишь о том, что с самого начала надо было давать делу официальный ход, – подхватил Станислав.

– Что характерно, условия для беззакония создал в том числе руководитель одного из ведущих вузов страны, в чью сферу личной ответственности входит не только обучение, но и воспитание правоведов, органически не приемлющих ни малейшего беззакония, – подчеркнул Лев Иванович и замолчал.

Орлов тоже помолчал, потом холодно осведомился:

– У вас все?

– Нет, не все, – немедленно возразил Крячко. – Лично я считаю жизненно необходимым провести более детальный опрос…

– Опрос, – повторил генерал.

– Пока, по крайней мере. Итак, опросить господина Счастливого по поводу исчезновения его сына в связи с выявленными нами обстоятельствами.

В кабинете установилась гнетущая тишина.

– В клинику обращались? – наконец спросил Орлов.

– А что нам это даст, кроме потери времени, и так утраченного? – мрачно ответил Гуров. – Все эти темные медицинские тонкости они будут защищать до последней капли крови. Они там и так зашифровались до шизофрении. Без возбужденного уголовного дела там никто разговаривать не будет.

– И это правильно, – согласился Станислав.

– Хорошо, что вы предлагаете, конкретно? – с нетерпением осведомился генерал.

– Как уже было сказано, опросить Счастливого-старшего, – отозвался Гуров. – Если мы перестанем пререкаться и немедленно отправимся к нему, то сможем, без преувеличения, пресечь дальнейшие злодеяния.

– Тем более что все эти дни пан Ректор – сам или при чьем-то посредстве, – наверняка выносил вам мозг, требуя результатов расследования. Следовательно, он по состоянию здоровья вполне способен поговорить и с нами, – заявил Крячко. – Ну, мы поехали?

– Разрешите идти? – с отменной вежливостью спросил Гуров.

– Лева, перестань заедаться, – поморщился генерал. – Ну Станислав понятно, небось с юности спит и видит пана Ректора у себя на допросе, ты-то что взвелся?

– Я-то?! – возмутился Лев Иванович. – Папаша, вообразив себя господом вседержителем, вышибает из как бы своего вуза талантливого преподавателя, больного человека, инвалида, явно по надуманному предлогу. Спускает, можно сказать, в унитаз! Парень честно работает, как дурак, бьется о стену там, где всех все устраивает. Все, что он делает, отправляется в помойку, исчезает без следа. Людей убивают маньяки… ведь три эпизода только в этом районе, а в Подмосковье их сколько? А он ничего сделать не может, с ума сходит, спивается, наконец бесследно пропадает – это никого не волнует, даже папашу. Даже вас не волнует! В самом деле, я-то что взвелся?!

И снова в кабинете установилась гнетущая тишина. Наконец Станислав поднял руку:

– Предложение: перестаем пререкаться и едем к Ректору.

– Свободны, – буркнул генерал, и Крячко, кивнув, принялся набирать номер телефона на своем мобильнике.

Гуров, щелкнув каблуками, откланялся и вышел, подчеркнуто аккуратно прикрыв за собой дверь.