Книга Криминальные гастроли, страница 35 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Да ладно, разные и разные, – махнул рукой Крячко, которому было лень объяснять недогадливому оперу, что может объединять эти два жульничества. – Тебе главное что, Михалыч? Чтобы дело это было раскрыто. Ну, так я его и буду раскрывать. Тебе же забот меньше.

– Так, может, ты и этого, – обрадовавшийся Карташов указал на щенка, – заберешь – вместе с делом?

– Нет, Михалыч, его я забирать не буду. Пусть это вещественное доказательство у тебя в кабинете поживет. Во всяком случае, до поры до времени. Пока я не решу, что с ним делать.

– Ладно уж, – обреченно сказал опер, доставая из сейфа папку с бумагами по нужному делу. – С собой заберешь или тут изучишь? – спросил он у Крячко.

– Тут, прямо на месте, – ответил Крячко, усаживаясь за соседний пустующий стол. – Чтобы уж не бегать с этими бумагами по всему городу. А ты своими делами занимайся, Михалыч, и не обращай на меня внимания.

Так он сидел и изучал документы до самого обеда, иногда задавая уточняющие вопросы Михалычу и делая пометки в блокноте.

– Да, зацепок в деле практически нет никаких, – закончив читать бумаги, задумчиво произнес Крячко. – А что, хозяев-то так называемых собачьих родителей нашего славного Опера ты так и не нашел?

– Не успел, – махнул рукой Карташов. – У меня тут других дел хватает. Каждый день что-нибудь новенькое прилетает. Видал, сколько всего? – Он указал рукой на кучу бумаг, которая громоздилась перед ним. – Вообще-то я поручал стажеру проверить всех владельцев этих спаниелей. Он составил список всех московских хозяев, о каких только узнал, и на этом пока расследование затормозилось. Список в деле где-то должен быть. И адреса вроде есть. Только вот ходить по ним некому.

– Ага, где-то я его встречал… – Крячко пошелестел бумагами и, вытянув из них листок, начал внимательно его изучать. – Я смотрю, тут все районы разные. В Центральном только трое живут. И один из владельцев, между прочим, обитает не так далеко от Александровского сада. С него и начну, – пробормотал Крячко. – Только вот перекушу чего-нибудь и тотчас же отправлюсь по адресочку.

– Что это ты там себе под нос бурчишь? – переспросил Карташов.

– Да так, о своем, – ответил Крячко и добавил: – Ну все, Михалыч, я пошел на поля – пахать, сеять и пожинать плоды. Адреса, фамилии и телефончики, нужные мне, я переписал, а остальные документы пусть пока у тебя побудут. Я, может, сегодня еще к вам загляну, так что не прощаюсь ни с тобой, ни с этим зверем невиданной породы.

– Давай, бывай, – не отрываясь от писанины, ответил Карташов, а щенок, когда Крячко вышел из-за стола, вскочил и, потянувшись к Станиславу, негромко тявкнул.

Крячко улыбнулся и, не удержавшись от благих порывов, погладил Опера по лохматой голове.

– И ты бывай, парень. Я еще вернусь и принесу тебе что-нибудь вкусненькое.

– Ага, много вас таких, – проворчал Карташов. – Избалуете мне собаку.

– А ты его воспитывай так, чтобы он не брал у чужих, – весело посоветовал Крячко и вышел из кабинета.

– Не брал у чужих… – недоуменно поднял от бумаг голову Михалыч. – Интересно знать, кто это у нас тут чужой? У нас тут все свои…

Ближайший к Александровскому саду адрес, по которому проживали заводчики, разводившие чарльз-спаниелей, был на Моховой – почти в самом центре Москвы. Туда-то и отправился Крячко, надеясь застать кого-нибудь дома. И застал. Дверь ему открыла симпатичная женщина лет под сорок, улыбчивая и приветливая.